Троекон. Книга 1: Третий путь
Шрифт:
На пороге Лютера встретил знакомый запах готовящейся к ужину еды и один из рыцарей.
– Ваше Боголюбие.
– Что случилось?
– Там к вам… мальчишка.
– Мальчишка? – нахмурился Лютер. – Какой еще мальчишка?
– Говорит, что к вам. Ну, не конкретно к вам, говорит, что у него ценная информация для самого главного викарана.
Мальчишка сидел за одним из столов и хлебал постную похлебку. Одежда в несколько слоев была сильно помята и покрыта грязью. Руки и лицо тоже оказались далеки от чистых. Типичный беспризорник, каких полно в любом город.
– Мальчик, ты
– Вы самый главный? Правда? – спросил мальчик нарочито невинно.
– Правда. Вот только сейчас я общался с Городским Советом. Так что ты хотел мне сказать?
Мальчишка немного замялся, словно не зная, говорить ему или лучше промолчать. Ребенка от актера отличает лишь рост, и Лютер в равной мере не доверял ни тому, ни другому. Нельзя недооценивать людей, особенно если они на первый взгляд кажутся безобидными. Молестий сразу опознал в этом мальце посака.
– Я находился в одной харчевне, – начал мальчик, – отдыхал после работы помощником у местного кадаша, как вдруг в двери вломилось двое. Один мальчишка, лет, наверное, шестнадцати, злобный такой, размахивал какой-то маленькой палочкой, а второй… второй настоящий бородатый великан. Он был таким большим и сильным, что случайно головой сшиб балку на потолке. А еще у него был меч, большой, почти с него ростом. Я даже не успел опомниться, как они начали все вокруг крушить. Здоровяк этот своей железкой, рыча, как медведь, а второй… – Мальчик запнулся.
– Не бойся, они тебе ничего не сделают, мы сможем тебя защитить.
– Да. Так вот. А второй вдруг начал выпускать из своей это палочки разноцветные искры и что-то выкрикивать на неизвестном языке, а столы и скамейки вдруг взлетели к самому потолку. Несколько человек они убили, а остальные, как и я, успели сбежать. Перед этим я успел заметить, как они у моего хозяина, то есть у хозяина харчевни потребовали деньги.
Мальчик явно врал, причем заранее подготовленной ложью, и все же умудрился запутаться и сказать лишнего. Однако ложью было не все, а иначе он не пришел бы сюда, где его могут легко передать суду.
Высокий человек мог оказаться берсеркером, а кто второй? Мальчик лет шестнадцати? Неужели тот самый волшебник, устроивший взрыв на холме? Если ему и правда столько лет, то на начало войны ему было всего семь. Он не мог обучаться в школе волшебства, а значит… Возможно, он чей-то ученик, обучающийся тайно за стенами этого города, где никогда не ступала нога викарана.
Но что его объединяет с берсеркером, наемником из Шаджары, участвовавшим в войне против магов? Вопросов только прибавилось, и это не считая того, что невозможно понять, где мальчик врет, а где говорит правду. Искры из конфигара? Явная ложь, однако сам он и правда мог присутствовать. Такая же самоделка или настоящий? Тогда почему он?.. Вопросы, вопросы.
– И что же произошло дальше? Куда они пошли?
– Я не знаю, господин, я сбежал, мне лишь было велено передать, как все было.
– Кем велено?
– Ну… эм… Хозяином харчевни. Да. Когда я увидел, как те двое убежали, я вернулся,
Лютер дал мальцу монетку и отпустил. Нужно было обдумать все сначала, слишком многое не вязалось в этой истории.
– Может, надо было спросить, где находится эта харчевня? – предложил Войтос несколько запоздало.
– Это не наша работа.
– Вы ему поверили?
– Сегодня уже поздно, – вздохнул Лютер. – Завтра приступим к расспросам и всему остальному. Особенно интересуйтесь бородатым здоровяком с большим мечом и мальчиком лет шестнадцати при нем.
Больше Лютер ничего не сказал, а Войтос не посмел спрашивать.
Через полчаса принесли ужин, после которого молестий отправился к себе.
Этот город оказался интереснее, чем он считал на первый взгляд. Актеры, дети и города – все они способны принимать любой облик.
Но волшебники куда хуже.
Глава 4: Непредвиденные обстоятельства
Айван быстро выяснил, где остановились рыцари-викарне, и Нандин снял комнату с двумя кроватями как можно дальше от тех мест, но долго ворчал о качестве постоялого двора, однако все же не желал принимать заявление парня, что кряж ему больше ничего не должен.
– Мой меч давно не поднимался за праведное дело, – сказал он.
Никто из них понятия не имел, что делать дальше. Цитадель была огромна, и если вещи Айвана все еще там, то найти их будет практически невозможно. Да и как пробраться внутрь? К парадному входу вел один единственный мост, упирающийся в ворота, у которых всегда дежурил привратник, а позади разместились двухэтажные бараки, в которых жила городская стража. По обе стороны от цитадели тоже стояли домики, в которых отдельно жили семьи этих самых стражников, окруженные цветущими садами, однако входов там не было, лишь зарешеченные окна.
В общем, приникнуть внутрь не представлялось никакой возможности. Однако Нандин так не считал.
– В свое время мы штурмовали цитадели в три раза выше и крепче этой, – заявил он.
– Для штурма нам понадобится целая армия. У тебя она есть?
– Я не мастер тайных проникновений, привык действовать в лоб, как и любой берсеркер, но сам наблюдал воочию, как замки рушились изнутри всего одним человеком. Главное – попасть внутрь.
Главное и невозможное. Дела словом не заменишь, а болтать можно хоть до следующего утра.
– Даже если мы каким-нибудь волшебным образом и проникнем внутрь, где нам там искать мои вещи?
– О, точно! – подпрыгнул здоровяк, отчего пол под ним жалобно заскрипел. – Я ведь и забыл, что ты чернокнижник.
– Тише, – зашипел Айван. – Да и какой из меня чернокнижник без книги?
– Ну, это дело поправное. Так вот, если ты чародей, неужели тебе трудно проникнуть в какую-то там полуразвалившуюся цитадель? В свое время мы…
– Не могу я, – прервал этот самый чародей излияния берсеркера. – Я не знаю ни одного заклинания, которое поможет мне попасть внутрь. Будь я таким могущественным магом, мне бы не понадобилась твоя помощь, чтобы запугать тех посаков.