Трофей для оборотня
Шрифт:
Мели испуганно вскрикнула и попыталась отползти назад. Парень сверкнул в темноте красными глазами и позволил сделать это. Кажется, ему нравилось. Он улыбался. Это было ещё страшнее, чем в тот раз, когда он был в облике зверя. Сейчас он не пытался побыстрее перекусить её пополам, а будто бы забавлялся. Так умирали те девушки в лесу? Может… Мели посмотрела в сторону деревни, моля о том, чтобы Бэлд пришёл и в этот раз. Она виновата, она ушла, и в тот раз была виновата, но пусть он придёт, пусть, пожалуйста… Мели почувствовала, как по щекам потекли слёзы.
— Я… Я не пытался сбежать,
— Сбежать? Да мне плевать. Я просто хочу человеческой крови, — девушка увидела, как в темноте блеснула его улыбка. И острые клыки.
— Бэлд, — во рту пересохло, но Мели в первый раз вслух назвала это имя. — Он не будет этому рад. Он сказал…
— Я же сказал, что мне плевать. Но для начала, — как только он опустился на корточки, Амелия едва не потеряла сознание. Сейчас перед ней опять появится тот волк, чуть не убивший её две ночи назад
Она слишком хорошо помнила его морду и не хотела, никогда не хотела увидеть снова! Девушка начала отползать назад, пока не уткнулась спиной в какой-то камень. Она хотела вскочить и побежать, но лишь заскулила сквозь стиснутые зубы, когда крепкая рука схватила её за лодыжку.
Парень хмыкнул и приблизился почти вплотную к лицу Мели, всё так же прижимая её ногу к земле. Девушка уже не сдерживала слёзы и лишь молила богов, чтобы всё закончилось как можно быстрее. Глаза Гороу были кроваво-красными. Глаза её смерти. Они пугали, но Мели не могла не смотреть в них, ожидая своей участи. Парень наклонил голову набок, а потом… Это момент Мели предпочла бы навсегда вычеркнуть из памяти, ибо даже смерть в лесу от рук безумного оборотня не казалась ей такой унизительной.
Парень всё так же сидел на корточках, одна его рука прижимала лодыжку Мели к земле, а вторая… Он схватил ею девушку за бедро, а потом перевёл ладонь на его внутреннюю часть и повёл точно к промежности.
— Так и знал, — усмехнулся прямо Амелии в лицо, прижав ладонь между её ног.
Время остановилось. Исчезло уханье совы, далекий шум реки, даже завывание ветра. Исчезло всё. Амелия тоже предпочла бы исчезнуть. Осталось только тепло руки между её бёдер и кривая усмешка черноволосого безумного парня напротив. Мели моргнула.
Один, два, три… Секунды текли медленно, и время не хотело размораживаться. Мели моргнула ещё раз, только сейчас вспоминая, что нужно дышать.
И завизжала во всё горло, спугивая сову и запуская время вновь, чтобы начать брыкаться и отпихнуть парня от себя.
— Черт, заткнись! — парень скривил губы и отдернул руку. Потом с презрением посмотрел в лицо Амелии. — А я уже представлял, как выпущу тебе кишки. Что ж…
Он вздохнул и одним движением ловко поднялся на ноги, оставив Мели шокировано глазеть на него снизу. Чёрные волосы развевались на ветру и делали его похожим на какое-то ночное чудовище. Девушка вздохнула и попыталась унять дрожь. Слишком быстро менялось настроение у этого странного парня. А ещё… Она почувствовала, как краснеет. Тепло ладони всё ещё было слишком живо в ее воспоминаниях. Мели прижала колени к груди и обняла их руками.
— Так… Вы меня не убьете? — нервно спросила она, пытаясь забыть всё
— Мы не трогаем самок, бестолочь, — выплюнул парень и ещё раз презрительно окинул взглядом её дрожащую фигуру. — Хоть иногда и стоило бы, я считаю.
Амелия чуть не рассмеялась в истерике. А парень прищурился, а потом внезапно усмехнулся, демонстрируя клыки:
— Так альфа замаскировал тебя, чтобы Глэри не ревновала? Как жалко.
— Глэри? — нервно переспросила девушка, вспоминая неприлично красивую женщину, которая поцеловала ее оборотня в губы. Внутри всё онемело, а в горле неожиданно образовался комок. Неужели она всё же кто-то очень близкий Бэлду? Не может быть… Она закусила губу и уперлась взглядом в землю.
— Глэри сильная сука. Во всех смыслах, — усмехнулся Гороу и сложил руки на груди. — Она не потерпит ещё одну любовницу в стае. Чтобы скрыть тебя, Бэлд должен не выпускать тебя из дома, — зло хохотнул парень и прищурился. — Но, кажется, он облажался. На его месте я бы выпер тебя из стаи как можно скорее, пока бешеная стерва не растерзала твоё тощее тельце. Хотя я, конечно, предпочёл бы посмотреть на это.
— В-вот как, — прошептала девушка вмиг осипшим голосом. Ещё одна любовница, значит…
— Это что, слёзы? — парень нагнулся чуть ближе, а потом расхохотался прямо Мели в лицо. — Трахаться с альфой тебе страшно не было, а его суку испугалась? Или, — красные глаза блеснули в догадке, и Гороу подавился воздухом, — ты думала, что ты не просто его домашняя зверушка?
Мели закусила изнутри щеку и зло посмотрела на парня.
— Ничего я не думала, — девушка утёрла слёзы и поёжилась. Интересно, долго он ещё планирует унижать её? Убить не может, но делать больно по-другому — пожалуйста. Она оттолкнулась руками от земли и поднялась на ноги, сжимая губы в одну линию.
Плевать.
— Уже уходишь? — неприятно улыбнулся парень. — Смотри, не попадись по пути кому-нибудь… страшному.
— Уж постараюсь, — пробурчала Мели и двинулась вперёд, не оборачиваясь на странного парня. Сильнее всего на свете она не хотела бы попасться именно ему.
В доме было тихо. На носочках девушка прокралась в хозяйскую спальню и увидела на кровати оборотня. Он прижимал раненую руку к груди и иногда хмурился во сне. Мели воровато оглянулась и медленно приблизилась к кровати, не в силах противостоять желанию посмотреть на его лицо. Такой беззащитный. Сейчас не были важны слова Гороу. Не важна та женщина. Лишь этот мирно спящий мужчина.
Мели почувствовала, как начинают дрожать губы. И стены, что она старательно возводила вокруг своего сердца, поклявшись не допустить туда ни одного мужчину. Но какая ирония — пробрался туда целый страшный оборотень.
Девушка вздохнула и провела напоследок пальцами по колючей щеке, обвела контур скул. Как бы хотелось ей остаться здесь навсегда. Видеть его каждый день, смотреть в его глаза. Почему любовь настигла её именно здесь и сейчас, в этой ужасной ситуации?
— Любовь — это прощение, дитя, — в голову вторгся скрипучий голос старухи и слова, которые она сказала ей напоследок. — Я живу много лет, и любовь — это прощение.