Трофей наглеца
Шрифт:
– Да, сразу на коленях, чтобы время не тратить. Дикарка, – опять смотрит на кровь на пальцах. – Тебя что? Не целовали раньше никогда? Нахрена кусаешься?
– Нечего свои органы мне в рот пихать!
– А за щеку? – приподнимает бровь. – Как там ты предложила? «За щеку пи…». Дальше не расслышал. Повторишь?
Послать его? Терять все равно нечего.
Но тут раздается писклявый голосок:
– Владусичек, ну ты скоро? Я же сгорю там.
Мы оба оборачиваемся. В дверях стоит
– Это кто еще? – голос уже не такой милый. Я прямо чувствую в нем, что она меня не любит. Два человека, желающих мне отомстить, в одной комнате – явно перебор.
– Выйди! – рявкает на нее «костюм».
– Владусичек… – опять приторный голосок. – Но как же…
– Исчезни, я сказал!
Ух, какой злой. Брови сошлись на переносице. Но это действует. Блондинка, гордо фыркнув напоследок, разворачивается и уходит.
– Я тоже пойду, – говорю я, сползая, наконец, со столешницы.
Но мужик, похоже, не согласен с этим. Буквально впечатывается в меня и в живот мне теперь упирается что-то очень твердое. И это точно не мышцы пресса. Это твердое как-то подозрительно выпирает.
– Отодвиньтесь, – я отворачиваюсь, потому что лицо мужика совсем близко. – Мне больно. Вы нарушаете мои личные границы.
Он подхватывает меня под попу и опять сажает. Встает четко между ног, надавливая на коленки.
Взгляд сам опускается вниз. Боже! Там в шортах у него палатка просто. Это какого же оно размера-то?
– Давай, потрогай его, – губы мужика оказываются на моей шее и я приподнимаю плечо. Это щекотно и… как-то непонятно, в общем. Ну, не может мне это нравиться! Не может! – Аглая… – его горячее дыхание обжигает кожу.
Я даже прикрываю на мгновение глаза. Что-то новое испытываю. Разум отключается, похоже, потому что я же понимаю, что это неправильно, но, блин, так приятно.
Приятно… пока в меня резко не ударяют тем самым твердым. И ударяют прямо между ног. Там, конечно, еще мои фирменные штаны, трусы, шорты мужика. В общем-то защиты хватает. Но этот толчок приводит меня в чувство.
– Где ты хочешь? – этот вопрос тоже возвращает меня в реальность.
В смысле?!
Трясу головой от морока и упираюсь мужику в плечи.
– Отпустите меня, – говорю строго. – Я не буду с вами… спать. Не буду.
– Стягивай шорты, – хрипит он.
Недоуменно смотрю на него. О чем он?
– Я люблю, когда меня раздевают. Давай, Аглая, тяни их вниз. Я горю весь. Пиздец какой-то. Завела ты меня. Давай, девочка, – и опять утыкается мне губами в шею.
Я быстро оглядываюсь. Мамочки. Это что же происходит-то? Спасите!
Но спасти меня некому. Из живых существ только блондинка,
И взгляд мой падает на две вазочки с мороженным, стоящие тут же рядом.
– Давай, Аглая, – продолжает бормотать безумец. – Остуди меня. Сгорю ведь. Доставай.
Остудить, говоришь? Ну что ж, меня не надо просить дважды.
Одной рукой, чтобы отвлечь его, тяну резинку шорт. Стараюсь не смотреть, что там. В обморок упаду, наверняка.
– Да, девочка, вот так, – выдыхает отрывисто он. Упирается руками в столешницу по обе стороны от меня и тянется губами к моим губам. – Доставай.
А я второй рукой беру вазочку с шоколадным мороженым и, недолго думая, опрокидываю содержимое вазочки в шорты мужику.
Его глаза тут же становятся круглыми. Он выпрямляется и стоит как истукан. Смотрит на меня.
Охладился, емое. Пока он не отмер, толкаю его от себя, спрыгиваю и бегу на выход.
Бросаю взгляд на самовар. Нет, все же не судьба. Себя бы спасти.
Выбегаю из дома и прыгаю в машину к Костику.
– Быстро! – кричу ему, оглядываясь на дом.
– Что такое?
– Пицца остынет! Быстро, Костик!
И мы срываемся с места.
Я смотрю в зеркало. Вроде, не видно никого.
Немного успокаиваюсь, хотя понимаю, что это моя последняя смена. Придется искать что-то новое.
Глава 4. Огонек
Когда мы возвращаемся с Костиком обратно, удивительно, но никто словно не в курсе происшедшего. Неужели мужик не пожаловался? Я так и жду от Лены выговора, но она все также равнодушно перебирает новые заказы.
А что если я его убила? Вспоминаю его вытаращенные глаза, а в них… В них мое отражение. Когда обнаружат его труп, то так меня и найдут – по отражению в его зрачках.
Тьфу. Бред же. Не рабочая это теория. Спокойно, Огонек. Ты уже один раз с этой теорией на зачете по уголовке пролетела.
Ну, то есть чисто теоретически мужик мог умереть от шока. Или от переохлаждения. Хотя участок тела же незначительный задет холодом был.
И вообще это криотерапия. Вот. Курс омоложения холодом.
Будет его дубина моложе и краше. К счастью, мне в этом убедиться не придется.
Довольная собой еду домой. Юлька уже спит, а я беру учебник и сижу еще на кухне пару часов. Завтра зачет у Авроры.
То, что мы не сдадим с первого раза, – это и так понятно, но вдруг? Аврора точно не простит нам самовар.
Самовар… эх… стоит там, в уголке. Но ведь он ему точно не нужен! Зачем он его забрал?
Все же гад. Нет, не зря я его остудила. Надеюсь, шоколадное мороженое – его любимое.