Трофейщик-2. На мушке у «ангелов»
Шрифт:
Из-за угла показалась Танина «ауди». Принесла нелегкая… Он хотел крикнуть жене, предупредить об опасности, но Таня опередила его. Не успела еще «ауди» остановиться в коротком тормозном пути, как она выскочила из машины и бросилась к Звягину.
— Таня, назад! — крикнул наконец он, но жена уже была рядом.
— Господи, опоздала… Сашенька, ты живой? Не ранен? — Она ощупывала его голову, заглядывала в глаза.
— Ты знала о том, что будут стрелять?
— Подожди, подожди, пойдем в дом, там все расскажу.
— Постой, — он осторожно выглянул из-за машины, — сейчас…
— Да можно уже, можно, Саша, я чувствую, нет уже никого. Все смылись, кто был. Пойдем домой, миленький мой, пойдем…
Они встали на ноги. Звягин продолжал озираться по сторонам, но Таня так уверенно тянула его за рукав к дверям, что он подчинился. Задержался лишь на миг, увидев в стене рядом с дверью треугольный глубокий скол штукатурки — отметину, оставленную предназначенной для него пулей. Не нужно быть специалистом по баллистике, чтобы понять, что она вошла в стену сбоку, оттуда, где Звягин увидел вспышку.
— Какой ужас! — Таня покачала головой, увидев страшный след на стене. — Пойдем скорей…
Глава 3
— Так что же, выходит, что ты действительно такой могучий человек? — спросил Звягин.
Был двенадцатый час ночи, когда Таня закончила свой рассказ. Звягин, конечно, кое-что знал о ее прошлом — не институтском, а о том, что было раньше, — о ее жизни в коммуне Маратика, уроках гипноза, медитации, телепатии… Девчонкой совсем еще была, все они были почти детьми, а КГБ раздавило их, некоторых просто уничтожило физически. Кого-то сразу, Маратика постепенно, но все равно раздавило. Из всех Таня была единственной, кто без ощутимых потерь дожил до сегодняшнего дня.
— Немудрено, ты же на них пашешь…
— Я не на них пашу, Саша. Я просто живу так, как считаю правильным.
— Я, признаться, тебе раньше не верил. Ты что-то пыталась рассказывать, помнишь?
— Помню, конечно. Но ты только отмахивался и смеялся. Понимаешь, даже тогда, когда я с Марати-ком познакомилась, я сама не верила, что это серьезно. А потом, когда увидела, как он лечит, поверила. Главное — верить.
— Вера — во всем самое главное. Веришь, что ты прав, — и все получается. Михалыч меня использует втемную. Если бы я знал, что он задумал на самом деле, то разве я бы попался так глупо? Чудом спасся. Случайность. Могли пришить за милую душу.
— Случайностей не бывает, Саша. Это недалекие люди придумали случайности. Те, кому лень разбираться в них, искать закономерность.
— Ты, Таня, прямо по Булгакову шпаришь. Кирпич-де на голову не упадет…
— Не упадет. Точно. Когда мы занимались с Маратиком, это была как раз та тема, которая меня заинтересовала. Я самая юная у них была, мне позволялось посторонними вещами забавляться. Они к этому не слишком серьезно относились. А мне с детства хотелось научиться управлять вот такими вот случайностями.
— Ну и как успехи?
— Боюсь сглазить, но, судя по тому, что ты живой, успехи налицо.
— Ты серьезно?
— Вполне. Знаешь, после того, что произошло у меня с Лебедевым, я как-то изменилась. Вернее, изменилось мое знание, то самое, прежнее. Я поверила в свои возможности. Прямо как ты сейчас сказал. Поверила — и получилось.
Звягин походил по комнате. Подошел к окну, посмотрел в темноту — чего еще от них ждать? Откуда выстрелят? Если уж они взялись за дело, начали так серьезно, то вряд ли неудача их остановит. Нужно было немедленно предпринять что-то, сделать какой-то ответный ход.
Он посмотрел на жену:
— Отложим философию до спокойных времен… Скажи, Михалыч о твоем… знании догадывается?
— А как ты думаешь? Конечно, знает. Я же на обследовании была в психушке. Давно, когда ты еще… — Она хотела сказать «сидел», но запнулась. Эта тема была в их семье негласным табу.
— Ясно, ясно. И что же?
— Сумской — фантастически умный человек, а здесь его что-то переклинило. Он тоже ко мне в этом смысле серьезно не относится. Куратора ко мне приставил, штатного их колдуна, экстрасенса, мать его. — Она неожиданно разволновалась, вспомнив о кураторе. — Бездарь полнейшая — шарлатан. Пудрит конторе мозги, зарплату вытягивает. Я на него только взглянула — все поняла. Начал за мной ухаживать, лапы тянуть. Давай, говорит, мануальной терапии научу. Я под дурочку закосила — сразу в слезы, в крик. Он все это и доложил благополучно. На том и завершилась проверка. А вот другим-то похуже пришлось. Их колдуны не осматривали — сразу колоть начали. Психотропными штуками накачивали — и рефлексы отслеживали, изменения всякие, реакции. Сделали дармовыми подопытными кроликами. Такая, Саша, печальная история. А сегодня — Маратик…
— Да, денек сегодня редкостный. Насыщенный день. Продуктивный.
— Саша, — Таня заговорила осторожно, боясь обидеть или разозлить мужа, переводя разговор на тему, которую он не любил, — Саша, а что ты теперь собираешься делать? Сумскому сообщишь?
Он, резко дернув головой, сверкнул глазами:
— Ты за кого меня принимаешь? Что я, мальчик? Побегу дяде жаловаться — меня обидели, помогите? Да я вообще не уверен, что он не в курсе дела. Короче говоря, сам разберусь. Прямо сейчас. Они небось тоже думают, что я побегу докладывать, не знают, с кем связались. Срал я на их коррупцию!.. Извини, Танечка, за грубость. Вырвалось сгоряча.
— Ничего, ничего, продолжай. Ты что, боевиков голливудских насмотрелся? Одинокий волк, да? Хочешь нехорошую мафию в одиночку «сделать»? Саша, ты ведь уже взрослый человек!
— Именно. Не мальчишка. Жирку-то я поднагулял за то время, пока сидел в офисе, а вот живого дела нет. Вернее, не было. Узнают, гандоны, на кого руку подняли. Я этих сук давно знаю. Заочно, правда. Мужики серьезные, но и я не клоун. Разберемся. Закон на моей стороне — имею право себя защитить. Как — это мое дело.
— Что ты задумал, Саша?
— По старинке буду работать. Как они со мной — так и я с ними. И не стану откладывать — прямо сейчас поеду.
— Куда?
— К Хлысту. Пускай он не самый главный — у нас ведь главных днем с огнем не сыщешь, — но все переговоры я вел с ним.
— Домой?
— Да.
— Саша, ты заболел. Думаешь, тебе удастся уйти оттуда живым? Хлыстов живет как в Кремле. Не пробьешься даже на лестничную площадку, у него же кругом охрана.
— Меня, Таня, на понт не возьмешь. И не такое видел. Плохо они меня знают. И догадываешься почему?