Троглодит

Щепетов Сергей

– Хеллоу! Хау а ю?

– Со мной порядок, – ответил я по-английски. – А ты что здесь делаешь?

– Ром пью, – показал он мне флягу. – Ну и гадость! Не желаешь?

– До ужина я не употребляю. Ты с какого корабля?

– «Мери Старк», Ливерпуль. А ты?

– С «Биг Нантер», Бостон.

– Не слышал… Давно?

– Второй год. Что ж я тебя раньше не встречал? – решил я упредить вопрос в свой адрес. – Ты у киксади?

– Ага.

– Ну, тогда понятно, – кивнул я и уселся рядом с ним на бревно. – Я-то в Хуцнуву жил,

на Ситке раньше не был. Тут как?

– Смотря с чем сравнивать… Дикар-ри кр-раснокожие!

– Домой не тянет?

– Что я там забыл?! Нет уж… Знаешь, как звали нашего шкипера? Морской Шакал! Он и есть шакал… Вот, помню, зашли мы в Кантон…

– Погоди! – остановил я грядущий поток морских баек. – Это ты, что ли, научил краснокожих стрелять из пушки?

– Не, это Джонни у нас пушкарь – вон он, на той стороне старается. Канониром был! А результат? Посмотри на этих уродов! Все сразу забыли к чертям свинячьим! Жгут порох в пустую… И лезть к ним сейчас бесполезно – как воевать начнут, сумасшедшими становятся! А-а…

Англичанин безнадежно махнул левой рукой, а правой поднес ко рту оплетенную флягу. Такое его философское спокойствие несколько меня смутило:

– Слушай, а если русские возьмут крепость?! Тебе что, жить надоело?

– Крепость? Ну, возьмут, наверное… Что ж, наймусь к ним. Говорят, они наших охотно берут. У них белых людей не хватает. Платят только мало…

– Правда?! – активно заинтересовался я. – Как думаешь, меня примут?

– А ты кто по морскому делу?

– Ну, матрос.

– Может, и возьмут, – вяло кивнул англичанин. – Ты запомни: начальник у них – Ба-ра-нов. Просись сразу к нему, пока скальп не сняли… – Рядом плюхнулось тяжелое корабельное ядро и осыпало нас фонтаном земли, мелких камней и щепок. – Ч-черт, выпить спокойно не дадут!

Некоторое время я размышлял над соблазнительной перспективой. А между тем выстрелы русских полевых орудий за стеной звучали все ближе. Кажется, стали даже различимы крики нападающих. Снаружи – недалеко от ворот – что-то активно загорелось, в небо повалил черный дым. Впрочем, пожар стал угасать на глазах – сырая древесина гореть не желала, а настоящий напалм, наверное, еще не изобрели.

Ничего принципиально нового англичанин мне не сообщил. По литературным данным я знал, что жизнь матросов на парусных судах, особенно английских, была далеко не сахар: ни тени романтики, только тяжелая однообразная работа, скверное питание и предельная скученность в замкнутом пространстве. На промысловые и торговые суда контингент «нижних чинов» подбирался еще тот – кому терять нечего. Естественно, такие «коллективы» управлялись способами, от гуманизма весьма далекими. После полугода в море многим матросам жизнь среди «дикарей» казалась раем. И «дикари» их принимали, поскольку такие бледнолицые дезертиры часто умели делать что-нибудь полезное. Впрочем, с русских кораблей народ тоже бежал за милую душу…

Среди прочего я увидел, что индеец, исполняющий роль вестника-осведомителя, в очередной раз нырнул в «штабную» барабару. Я решил, что случилось что-то новенькое, и последовал за ним.

Оказалось, что заседание в бараке продолжается, правда, уже более оживленно:

– …помогает их русский бог, а кто поможет нам, а? – вопрос был явно адресован шаману. – У русских стреляет меньше ружей, их пушки не могут пробить стены крепости, но у нас уже много убитых и раненых, а у них? Скажи, что такого мы не сделали, что духи войны не хотят смотреть на нас?! Что?! Я пожертвовал три новых лодки, пять лучших рабов и три мешка муки – этого мало?!

«Вот она, первобытная логика, – подумал я. – А простая мысль, что те же матросы целятся в противника, прежде чем спустить курок, им в голову не приходит. Однако, похоже, я появился кстати…»

Некоторое время Ртатл молчал – то ли выдерживал ритуальную паузу, то ли придумывал ответ. Наконец он разомкнул уста:

– Великий дух Скваанигоч обещал помощь.

– И где же она?!

– Вот! – последовал кивок в мою сторону. – Куштака, вышедший на землю. Его сила не знает пределов.

Теперь все уставились на меня, стоящего в величественной позе. Однако долго изображать экспонат мне не хотелось:

– Ты забыл, Серый Палтус, что я прислан помогать лишь юному воину из клана Бобра!

Теперь все дружно уставились на Нганука. Тот распрямил спину и гордо прикрыл глаза.

– Разве это не твоя битва… племянник? – почти заискивающе спросил Катлеан.

По моим сведениям для мужчин-тлинкитов родство дядьев и племянников имело даже большее значение, чем отцов и сыновей. Соответственно, племянник вождя – это почти принц или что-то в этом духе. Надо полагать, парень без меня времени не терял.

– Моя, – скромно ответил воин. – И ты, куштака, поможешь нам. Да?

– Куда ж деваться бедному оборотню?! – флегматично пожал я могучими плечами. Помолчал немного и обратился к Катлиану: – Скажи мне, о вождь, в случае нашей победы угодья клана Бобра действительно будут навечно принадлежать Нгануку? Его детям и внукам?

– Да, – с готовностью кивнул предводитель. – Вожди всех окрестных куанов готовы признать его право. В заливе Чистого Рассвета ни один бобр не будет больше убит без его разрешения!

– Что же нужно сделать для этого ему – Нгануку? – как бы между делом поинтересовался я.

– Стать героем! – подал голос ехидный старик из «малого» круга. – Только и всего, хи-хи!

– Так ли это, главные люди Ситка-куана, Хуна-куана и Хуцнуву-куана? – теперь уже торжественно вопросил я присутствующих. А сам мысленно ужаснулся: «Во что же это я влипаю?!»

– Это так! – твердо заявил Катлеан.

– Так… Так… Это – так… – один за другим негромко подтвердили присутствующие.

– Очень хорошо, – кивнул я, хотя был другого мнения. – Значит, пора начинать воевать, вождь Катлиан!