Трои?ная угроза
Шрифт:
Я ненавижу быть его маленькой сучкой.
Он входит в одну из многочисленных гостиных в этом огромном особняке, который мы обозначили как место для встреч. Его авторитет удушает. Мой брат кажется огромным из-за своего высокомерия, а Брайант — поскольку излучает мощную царственную энергию. Как будто он гребанный король всего или что-то в этом роде. За ним входит Скаут — нет, лучше сказать — крадется, словно домашняя пантера, ожидающая команды уничтожить кого-нибудь.
Его хромота почти незаметна.
Почти.
Когда Скаут ловит мой взгляд, изучающий
Если ты наебешь Константинов, то они выебут тебя. Буквально. Словно прислушиваясь к моим мыслям о том, как Скаут получил не одну, а две сломанные коленные чашечки от рук одного из людей Уинстона Константинова, его челюсть сжимается, а темные глаза сверкают яростью.
— Мальчики, — приветствует нас Брайант, ухмыляясь мне и Спэрроу. — Надеюсь, мы не заставили вас ждать.
Прежде чем я успеваю возразить, что мы действительно прождали чертовы сорок пять минут, Спэрроу резко перебивает меня.
— Да просто херней страдали, — заявляет Спэрроу, отмахиваясь, как будто нам все равно. — В чем дело? Для нас есть работа?
Брайант, довольный уступчивостью моего брата, усмехается.
— Всегда такой нетерпеливый, сынок. Мы даже не обменялись любезностями.
Ради всего, блять, святого.
— Мне нужно ещё выпить, — бормочу я, отчаянно нуждаясь в онемении каждой части своего тела.
Брайант склоняет голову набок, сузив глаза.
— Я думаю, с тебя хватит.
Вспышка раздражения вспыхивает и поднимается по моему позвоночнику к голове, обжигая шею и щеки. Когда Брайант наказывает меня, будто ребенка, я невероятно злюсь. Я стискиваю зубы и сжимаю руки в кулаки, отчаянно желая напасть на него, но вместо этого умудряюсь кротко кивнуть в знак согласия. Он улыбается, прежде чем сесть рядом со Спэрроу. Я падаю на свое место, горя желанием покончить с этим. Какую бы ерунду Брайант ни попросил нас сделать, мы её выполним, а затем вернемся к попыткам выжать хоть унцию удовольствия из нашей глупой жизни.
— Как вам, мальчики, хорошо известно, многое делается для того, чтобы сделать нас одними из самых влиятельных людей в городе, — начинает Брайант, его властный тон вибрирует от гнева. — Чтобы оставаться непоколебимой силой, деловые интересы определенных людей должны быть… — Он тяжело вздыхает, пренебрежительно махнув рукой. — Устранены.
Скаут присаживается на подлокотник моего кресла, бросая на Брайанта вопросительный взгляд.
— Константиновы? — Его челюсти сжимаются, а глаза темнеют от ярости. — Если бы решал я, то я уничтожил бы эту семью ещё в прошлом году. Уинстон может идти нахуй.
Брайант усмехается.
— Как бы я ни ценил ваше стремление сбить спесь с этого напыщенного придурка, Уинстон — неизбежное зло.
Настала очередь Скаута издать насмешливый звук.
— Неизбежное?
— Деньги заставляют мир вращаться. Ты знаешь это как никто другой. — Брайант переводит взгляд со Скаута на меня, потом на Спэрроу, прежде чем вернуться к Скауту. — И с правильным количеством вы можете заставить его вращаться всё быстрее и быстрее.
Я выгибаю бровь и обмениваюсь взглядами с Спэрроу. Он всё ещё выглядит незаинтересованным, но его тело напряжено. Никто из нас терпеть не может Константиновых. Называть их необходимым злом почти оскорбительно. Как будто Брайант принимает безжалостность Уинстона и его семьи, и его это ничуть его не беспокоит. Морелли и Константиновы вечно враждуют. Как тайные незаконнорожденные племянники, мы стали сопутствующим ущербом.
Но, опять же, коленная чашечка Брайанта не была раздроблена таким образом, что потребовалось несколько операций и год физиотерапии, чтобы вернуть себе хоть какое-то подобие нормальной жизни. Скауту хуже, чем нам со Спэрроу, потому что он получил битой по обоим коленям вместо одного. У Брайанта также не вырывали университет из рук. А его мать не втаптывали в грязь из-за гребанного Уинстона Константинова, который только хотел доказать свою точку зрения — что он был на вершине.
Нет, у Брайанта Морелли ничего подобного не было, поэтому его это не беспокоит.
Я знаю, что могу говорить за своих братьев, когда говорю, что мы действительно, блять, обеспокоены.
— Вы будете делать, как я говорю, — продолжает Брайант. — Вот что делает семья. А вы, мальчики, теперь часть семьи. Не говоря уже о том, что вы знаете, я щедро вознагражу вас.
Скаут скрипит зубами, его гнев явно нарастает с каждой секундой. Хорошо, что я не единственный, кого раздражает беспечность Брайанта.
— Вознаградишь, — бормочу я, надеясь, что этот старый хрен уже доберется до сути. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? Если дело не в Константиновых…
Тогда какого хрена нас это волнует?
Брайант долго изучает меня, его проницательный взгляд пронзает меня, как горячий нож — масло. Легко. Плавно. Эффективно. Я сглатываю, изо всех сил пытаясь не поддаться его пристальному взгляду. Потому что, если он присмотрится внимательнее, то увидит, как сильно я ненавижу его и эту семью, как сильно я хочу убежать и никогда не оглядываться назад.
— Ох, это Константиновы, — бормочет Брайант, ухмыляясь. — Дело всегда в них, но я предпочитаю наносить удары туда, куда они не ожидают. Выпотрошить их изнутри.
Мои мышцы расслабляются при этих словах.
— «Нalcyon Corporation» намерена приобрести технологического гиганта «Croft Gaming and Entertainment», который в обозримом будущем будет доминировать в технологической отрасли. Это огромная корпорация с глобальным охватом. Ходят слухи, что генеральный директор «Сroft», Александр Крофт, собирается захватить власть в семье Константиновых. — Брайант смотрит в мою сторону. — Через брак.
— Он собирается жениться на психопатке, которая возглавляет эту семью? — спрашивает Скаут с отвращением в голосе. — Даже если так, то какое нам дело?