Трол Возрожденный. Тетралогия
Шрифт:
Так что главное тут было не найти дорогу к каморке без окон, в которой его принимал Кочетырь, главное было — осознание, насколько это нужно или в какой момент станет нужным. А то, что они считали его отход для себя безопасным — ведь по их ущербной логике он не раскрыл глаза, не нарушил обещание, — было как раз на руку Тролу, потому что усыпляло осторожность бандитов и делало их в случае необходимости уязвимыми.
Они вообще были довольно легкой жертвой, по мнению Трола, даже не очень понятно было, почему Крохан так долго с ними возится. И нужно было подумать, не велась ли тут более сложная игра, даже не двойная, а тройная или еще сложнее. Как раз второй план действий
Трол оглянулся, он стоял в очень узком, не шире плеч хорошо тренированного мужчины, проходе между домом и занозистым забором. Откуда-то с неба лился слабый, но уже определенно предрассветный туман. Одновременно с сыростью он нес в себе и мельчайшие, как капельки воды, частицы света. Трол вдохнул его с удовольствием, попытался еще раз, для верности, стряхнуть напряжение с плеч, рук и ног. Оказалось, он, несмотря ни на что, накопил в себе достаточно почти незаметных, но ощутимо замедляющих движения зажимов.
Он еще раз перепроверил стороны света, с каким-то странным облегчением убедился, что ничего не перепутал, когда находился в подвалах, а затем потопал на запад, к центру города. Очень скоро на него накатил звук — мерное шипение набегающих на камни волн, значит, он находился неподалеку от волноломов, защищающих гавань от бьющих из Кермальского моря валов. Удивительно, решил Трол, неосознанно радуясь тому, что снова совершенно свободен, ветра почти нет, а волны бродят по морю… Море в этой предрассветной темноте и пахло как-то особенно сильно, или Тролу так казалось после затхлых, вонючих казематов, из которых он вышел?
Оказавшись наконец на настоящей улице, он быстро определился, подняв свое темновое видение до предела. С такой мобилизацией зрения он видел отдельные травинки под ногами, полет ночных бабочек, трещины в прокопченных стенах домов. И как почти всегда бывает, зрение передало часть своей силы слуху. Тогда стал слышен ночной обход в паре кварталов от того места, где он находился. Обыкновенные стражники, пытающиеся соблюдать невидимую пресловутую границу между частью города, где царили бандиты Кочетыря — и, наверное, не его одного, — и миром относительного спокойствия и безопасности.
Трол поспешил навстречу патрулю. Как он и предполагал, все караульные этой ночью знали, что они могут встретить нового паренька, и что с ним следует обращаться вежливо, ибо он находится на странном положении чуть не личного гостя короля. Поэтому разговор с сержантом, который командовал обходом, был не очень длительным. Уже через четверть часа Трол сидел в местной кордегардии, а измотанный сержант поднимал в темном углу трех служивых, чтобы те проводили Трола до Сеньории,
Потом они шли в Сеньорию, и Трол побаивался, что ему и его провожатым могут не открыть ворота в королевский замок, хотя, как скоро выяснилось, опасался он зря. Стоило ему только выйти под надвратные факелы Сеньории, чтобы показать себя невидимым наблюдателям со стены, как ворота тут же были подняты на высоту двух футов. Трол прокатился под ними и оказался уже в главном королевском замке Зимногорья.
Провожатые, негромко переговариваясь между собой, очевидно, жалуясь на слишком беспокойную в последние дни службу, пошли назад, в город. А в самой Сеньории его ждали. Как оказалось, Перес и Арбогаст заранее приказали, чтобы Трола, как только он вернется, провели в лабораторию мага, что и было исполнено с незамедлительностью хорошо отлаженной охранной службы.
Оказавшись в лаборатории колдуна, Трол рассказал, что и как с ним происходило, почти слово в слово передал происшедший
И вот, наконец, когда над Зимногорьем уже стала подниматься еще ранняя, но все более заметная утренняя заря, Трола отпустили. С радостью, обхватив свой меч, кинжал и кое-какую прочую амуницию, он потащился в свою башню. Тут все было нормально, даже пара очень мелких сигнальных устройств, которые Трол установил на предмет обозначения несанкционированного проникновения в башню, остались на месте. Это значило, что пока никто не покушался на его территорию, и никто не стремился устроить ловушку в его спальне.
Едва раздевшись, он свалился на кровать и лишь тогда понял, как у него весь день ныли раны. Разумеется, их следовало бы долечить, но как-то было не до них или он — что бы там ни полагали о нем Перес, рыцарь Арбогаст и даже Приам — очень неорганизованный человек, которого не зря в этом упрекал когда-то Учитель…
Оказалось, что он спал. Но он так замотался, что даже во сне хотел спать. И сожалел, что не может совсем остановить свои дурацкие мысли и уснуть, как полагалось бы спать воину — без сновидений, без включенности в этот мир, без переживаний всего, что с ним произошло за день. Он сожалел, что ему снится… А вот то, что ему снилось, Трол, как ни старался, так и не осознал. Одно он мог утверждать с уверенностью, — это было что-то гадкое, липкое, белесое, бесформенное. Он пытался рассмотреть, что же это такое, но видел перед собой лишь лицо вертлявого подручного Кочетыря, которое непонятным образом перетекало, как студень, в лицо самого Кочетыря, и… ничего больше. Он знал, что за этим должно было последовать что-то еще, что-то важное, может быть, очень важное, но уловить это в своем сознании, остановить это подозрение и выразить его внятно не сумел.
Разбудил его настойчивый стук в люк. Ого, подумал Трол, хорош воин, всегда находящийся настороже, — кто-то прошел по всем ступеням его башни, а он даже не трепыхнулся, проспал, как крестьянин… Он сосредоточился, стараясь понять, кто находится на последних ступенях его башни, и лишь тогда разобрал, что это Кола и кто-то еще. Трол поднялся, дошел до люка, медленно отомкнул его, поднял и вернулся к кровати, потому что именно там находилось его оружие.
Младший сын короля Малаха поднялся, заметно стараясь усмирить свое дыхание, вероятно, подъем он проделал довольно… решительно. За ним топал Буж с огромным подносом разнообразной еды. Было довольно интересно наблюдать, что упитанный слуга с лицом, в котором не было ни одного лучика обычного человеческого понимания мира и интереса к нему, дышал гораздо легче, чем его тренированный и самоуверенный хозяин. Из этого следовало, что Буж, несмотря на свою внешность идиота, был куда крепче физически, чем казался.
Трол тряхнул головой, стараясь выгнать из нее последние клочья сна, посмотрел на солнце, заглядывающее в дыры, которые некогда были наблюдательными окнами. Оно ощутимо перевалило за полдень, Трол проспал почти половину дня. Никогда с ним такого не случалось, если он не был ослаблен серьезной раной.
Он хладнокровно снял повязку, которую вчера ему сделал Приам, и посмотрел на раны. Они выглядели лучше, чем вчера, значит, мазь книжника помогала. Трол поднял голову и присмотрелся к принцу. Тот тоже разглядывал его раны с несомненным интересом. Потом он улыбнулся, обернулся к слуге.