Тролли тоже плачут
Шрифт:
– Оставьте! Всегда буду рада вас видеть вновь, - госпожа Горх улыбкой продемонстрировала оборотню, что эти слова не пустой звук.
– Пойдём, Каро...
– рыкнул Рон на теурга.
И, кажется, едва удержался, чтобы не выволочь её за шиворот. Спасибо, ограничился только плечом. Но тегу за собой он действительно тащил.
***
– И что ты там устроила?
– поинтересовался оборотень, остановившись только в квартале от дома Горха.
И там же отпустив Курой, которая начала подозревать детектива в не слишком благородных намерениях. Например, в желании затолкать напарницу в переулок потемнее
Курой это удивило даже больше непонятной злости детектива. Всё же, обоняние - обычное, а не магическое - у оборотней обострённым было. Поэтому курящий перевёртыш такое же частое явление, как совестливый лорд.
– Чего смотришь?
– усмехнулся Мастерс.
– Во время службы в таких местах оказываешься, что табак единственная возможность не сдохнуть от вони. Да и нервы успокаивает. Так что ты там устроила?
– Ничего я не устраивала. Это ты там с ней любезничал. А я работала!
– Детка, я тебе уже говорил: на варенье осы слетаются гораздо охотнее, чем на горчицу. Будь приветливее и окружающие к тебе потянутся.
– А мухи охотнее слетаются на...
– Курой осеклась и договаривать свою мысль всё-таки не стала.
Просто отвернулась.
– Как же всё запущено, - протянул Рон. Кажется, эта фразочка грозила стать его «коронкой».
– Ладно, и что ты наработала?
– Кроме наблюдения, что тебе достаточно глазки состроить, и ты уже ничего не видишь и не слышишь?
– Кроме него. В нём ничего ценного нет - это и без тебя все знают. Ну же, Каро, сострой мне глазки. Я стану добрым-добрым, хорошим-хорошим, послушным-послушным. А если ты ещё и губки бантиком сложишь...
– А если я тебе по башке дам?
– окрысилась Курой.
– Тогда я стану задумчивым, - заверил её Мастерс.
– Так ты заметила что-нибудь ценное или день опять в пустую прошёл?
– Заметила, - недовольно буркнула теург.
– Твоя Алесия, конечно, простой человек и никакого проклятья она сотворить не могла. Но вот тень на ней есть. То есть, она довольно плотно общается с тем, на ком наговор висит. Значит, надо искать среди ближнего круга.
– Ну, это с самого начала было понятно, - Мастерс старательно раздавил окурок каблуком, даже в землю его втоптал.
– Гнилое какое-то дело нам досталось. Вязнем в нём, как в болоте. И не туды, и не сюды.
– Туды-сюды, - передразнила его тегга, оскорблённая тем, что её заслуг не оценили.
– Может, это действительно мать Горха? А что? Прокляла кого-нибудь, потом свалит на его жену. Мол, это она всё затеяла. Дварф и разведётся. Тогда всё наследство внучке достанется.
– Ну, ты же сама говорила, что проклясть она никого не может. Впрочем, кто мешает ей за помощью обратиться?
– Вот именно. Конечно, нелицензированные проклятия запрещены. Но за хорошую плату в Элизии и до самого Седьмого добраться можно. Сам же знаешь: если у тебя водится монета, то купить можно всё.
– Всё?
– ухмыльнулся Рон.
– Всё, - со знанием дела заверила его Курой.
– Только не начинай про любовь, дружбу и преданность. Это тоже покупается. Была бы цена подходящая.
– А счастье?
– А что такое счастье?
– пожала плечами Каро.
– Это же всего лишь какое-то мгновение. Ну, может не миг, но всё равно просто состояние души. Проходящее, заметь. Никто не может быть постоянно, безусловно счастлив.
– Спасибо за пояснение, - поблагодарил её вежливый оборотень.
– Но я спрашивал о другом. Счастье купить можно?
– Конечно, можно, - Каро с толку сбить себя не дала.
– Для кого-то счастье вкусно поесть. Для меня стать действительно высококлассным специалистом. Для тебя, наверное, затащить в постель самую красивую женщину. И всё это, заметь, вполне покупается.
– Вот так вот значит?
– хитровато прищурился оборотень.
– Ладно, следуйте за мной, леди.
– Куда это?
Но объяснять детектив ничего не стал, только лыбился хитровато.
Мастерс остановил кеб и, не слишком вежливо подпихивая напарницу, усадил её в экипаж, шепнув адрес возничему так, чтобы девушка не слышала. Ехать им пришлось довольно долго и молча. Курой упрямо сжала губы, отвернувшись к окну - обиделась за такую таинственность, а, вспомнив, заодно, и за совершенно неоправданный «наезд». Рон тоже заговаривать не спешил, но продолжал ухмыляться.
Оказалось, что направлялись они к отелю «Империя» - самой роскошной, самой дорогой и самой модной гостинице Элизия. Теург не знала о чём и думать, глядя на высоченное - в двенадцать этажей - здание, сверкающая огнями и вылизанными до хрустального блеска стёклами. Будь это заведение попроще, и она, не задумываясь, влепила бы оборотню пощёчину. А так... Её самооценка до стоимости номеров в этом отеле не дорастала.
Мастерса растерянность девушки забавляла. Он теперь не только скалился, но и прихихикивать начал. По-прежнему ничего не объясняя, детектив схватил тегу за руку и поволок за собой. А направился он почему-то к задней части гостиницы. По пути о чём-то пошептавшись со швейцаром и сунув ему в кулак свёрнутую бумажку - то ли записку, то ли купюру, теург не разобрала.
Как ни странно, но в кухню отеля их пропустили беспрепятственно. Только ещё одна бумажка перекочевала в лапу охранника. Но в чадной и душной поварной, где, словно прислужники Седьмого, призраками носились белоснежные колпаки и куртки, оборотень задерживаться не стал, пройдя её насквозь. Потом запутанными полутёмными коридорами они почти добежали до лестницы.
– Кстати, забыл тебя спросить. Ты высоты боишься?
– поинтересовался оборотень.
– Очень кстати, - раздражённо огрызнулась Каро.
– Понятия не имею. Я ещё не бывала на такой высоте, которой стоит бояться.
– Ладно, проверим опытным путём.
Что значит взобраться, затянувшись в корсет, по крутой лестнице на двенадцатый, а, фактически, на тринадцатый этаж, знает только тот, кто совершил подобный героический поступок. Под конец Мастерс уже не волок, а почти нёс на себе Курой, которая собралась помирать и тосковала по мужской одежде. И по-настоящему пребывала подозрительно близко к обмороку.
Но дурнота мгновенно прошла, стоило им выйти на крышу. Упругий, странно пахнущий холодной, почти зимней свежестью ветер, хлестнул по лицу. Мигом и без всякого труда выдрал шпильки, растрепав волосы. Но Курой совсем не была против. Она даже не замечала, что Рон сжал её ладонь, а левой рукой придерживал девушку за талию.