Тролли тоже плачут
Шрифт:
– Опять облом, - мрачно сообщил Рон, ладонью растирая подбородок.
– Что ж так не везёт-то? Надо подумать хорошенечко. Ладно, детка, пошли.
Понятно, что рот Каро тут же и захлопнула. Желание благодарить оборотня у неё почему-то пропало.
***
Возвращение вышло мрачным и переполненным недовольством: на ход следствия, на напарника и на весь мир в целом. Мастерс хмурился и балагурить не пытался. А Каро раздражение просто распирало. Да ещё и устала она. Но склоку начинать не хотелось. По крайней мере, первой.
– Я тебя до дома провожу, а сам в контору поеду.
– А почему ты? Может, у меня это объективней получится?
– огрызнулась Каро.
– Это почему?
Детектив искоса глянул на теурга и тут же отвернулся. Как будто ему на девушку даже смотреть было неприятно.
– Да потому что ты обязательно постараешься замазать собственные промахи. А то и меня выставишь виноватой!
Между прочим, такое заявление даже с точки зрения самой теги имело весьма опосредованное отношение к справедливости. Но раздражение кипело, бурлило, вздувая пузыри и подпуская в воздух вони.
– Я тебя выставляю виноватой?
– раздельно, едва не по слогам, повторил Рон.
– И в чём, скажи на милость, мои ошибки?
– А госпожу Горх я что ли упустила? Да если меня там не было, ты бы её сроду не нашёл!
– Если бы тебя там не было, я ни на что не отвлёкся!
– Так вот я кто?
– зашипела Каро.
– Отвлечение для великого сыщика! А ты со мной нянчишься и пестуешь? Спасибо тебе огромное! Могу благодарность в письменной форме составить! Только, между прочим, я не просил ни нянчить меня, ни пестовать. Я взрослая, вполне сформировавшаяся личность и дипломированный специалист! А ты мне ничего не даёшь сделать. Поэтому мы никуда и не продвигаемся!
– Интересно услышать, куда это ты собираешься продвигаться?
– рыкнул Рон.
– Я уж не говорю, чтобы увидеть расследование великого специалиста. Может, поделишься планами?
– Чтобы ты присвоил все заслуги себе? Держи карман шире! Всё, я с завтрашнего дня работаю одна! И с господином Россом поговорю сама! Всего хорошего!
Курой развернулась на каблуках и помчалась по улице едва не бегом.
– Стой! Тебе вообще в другую сторону, специалист!
– крикнул ей в спину Мастерс.
– Без тебя разберусь, в какую мне сторону!
– буркнула себе под нос Каро.
– Тоже мне, знаток всего и вся. Великий воспитатель!
Она содрала с головы дурацкую, давящую на виски кепку и на ходу завязала волосы в узел. Подумала и зашвырнула головной убор на фонарный столб. Не добросила, естественно. Кепка спланировала в грязь, как подбитая чайка. Но поднимать тега её не стала.
Куда теург шла, она и сама понятия не имела. Город девушка знала плохо, а уж кварталы дварфов и подавно. Просто шла себе и шла - прямо. Благо, время не позднее было. И нарваться на неприятности Курой не боялась. Раздражение требовало активных действий, хоть каких-нибудь.
Только вот теург забыла, что, например, Мастерсу время суток не помешало зажать незадачливого чешуйчатого детектива в тихом переулке.
Первого парня она чуть не снесла с разгона. Тот девушку едва успел перехватить, придержав и мешая в себя врезаться.
– Тю, да это ж девка!
– изумился гоблин, обдав Каро волной вони, густо замешенной на чесночном перегаре, пивном духе и аромате гнилых зубов.
– Так гораздо весельше!
Курой, ещё ничего не понимая, дёрнулась назад, вырываясь. Парень её удерживать не стал, только ухмыльнулся, продемонстрировав, что с зубами у него и впрямь всё плохо. Теург оглянулась, нашаривая взглядом выход из закоулка. Но вместо выхода наткнулась на ещё двоих, стоявших у неё за спиной. С перепугу она даже расы весельчаков не разобрала. Только и поняла, что они тоже ухмыляются.
– Я закричу...
– предупредила тега.
– Валяй, - благосклонно позволил первый.
– Только хто ж тебя тута услышит? Зря, что ль, мы такое местечко усмотрели? Сидим, понимаешь, ночи дожидаемся, шоб на промысел податься. А тут - гля! - птичка сама прилетела!
– Да что вам надо-то?
– пролепетала Каро.
– У меня даже денег нет. Кошелёк в агентстве оставила. Вместе с сумочкой.
От собственной беспомощности, а ещё от страха, кишки в узел завязались. И мерзко елозили в животе, как змеи.
– Денег нет - эт плохо, - посочувствовал всё тот же, разговорчивый.
– С деньгами ещё б весельше стало. Но мы тебе и без деньгов разобъясним, как за проход заплатить. Верно, пари?
Пари - то ли «парни», то ли «парии» - поддержали идею объяснить дружным хохотом. А Курой вдруг сообразила, что надо бы действовать, а не разговоры разговаривать. И ломанулась вперёд.
Ничего хорошего у неё не вышло. Схватили девушку сразу двое. Один за шиворот сзади, а другой за локти спереди. И на стену дома швырнули так, что у теги дыхание вышибло. Правда, даже согнуться теургу не дали. Прижали, шарахнув затылком о кирпичи. Сознания она не потеряла, хоть мир и закрутился каруселью с заунывным напевом шарманки. А земля под ногами встала косо боком.
Но лучше уж она в обморок упала. Тогда хотя бы не чувствовала скользких и липких, как слизняки рук у себя на груди. А они оказались именно скользкими и липкими, хотя даже куртка, кажется, осталась застёгнутой.
Что дальше произошло, Каро пропустила. Никаких разговоров, криков, ударов - ничего этого не было. Просто вдруг стало дышать легко, а потом сложно, как будто она во что-то носом ткнулась. И темнота наступила. Но это что-то, мешающее дышать, оказалось мягким и пахло знакомо: чуть-чуть табаком, серым мылом и немного бумажной пылью. К этому примешивался и другой запах, но его определить Курой не сумела.
– Ты цела?
– прогудело странно, сразу с двух сторон - над головой и под самым ухом, будто из бочки.
– Болит где? Да не молчи ты, Каро!
– Затылок...
– проныла девушка, облизывая губы, которым стало мокро и солёно.
И почувствовала на собственной голове лёгкое, почти не ощущающееся прикосновение.
– Разбили, но не сильно, - констатировали опять с двух сторон.
– Ссадина, но промыть стоит. Ты решила боевые ранения коллекционировать? И что тебя всё на каких-то маргиналов тянет, а? Нет бы с благородной леди подраться.