Трон Леруа
Шрифт:
"Да, эта настойка – козни Понго, – подумал Шеван. – Еще, чутка и вскрыл бы хозяина". Нет, он бы не расстроился, просто опять искать новую "руку" и скрываться от властей… И когда уже богиня Либертас освободит его от этих синьоров. Шеван взялся за амулет, подаренный цыганкой Сарой и, поцеловав его – перекрестился. Сработали моряцкие суеверия.
Какие только бредни не плели моряки в порту. И про бородатую мурену, и морского дьявола, и про золотые горы, которые торчат из воды, где-то к северу Атлантики и прочее… Шаван был суеверен без фанатизма, однако вступал на берег, аккурат только с правой ноги.
Очумевший Фернандо
Однако, несмотря на частые блэкауты синьоры упорно замышляли каверзы… И Шевана Фернандо держал – на случай внутривидовых разборок.
В торговых делах был у Фернандо посредник – Антоний-грек. Антоний был флорентинцем греческого происхождения, ну, и конечно, – сибаритом в душе. Будучи ловким авантюристом, Антоний занимался поставками товара из колоний. Фернандо понимал, что грек его "нагревает", но исходя из логики наименьшего зла, – терпел.
Этот вояж в Марокко был важен для Фернандо. От Антония требовалось найти товары, которых еще нет в Португалии. При обнаружении такого товара – важно было первым успеть снять сливки. Главное, чтобы товар был дефицитным и недорогим. Пока конкуренты прочухают – Фернандо обогатится. Ну, а если ничего интересного не найдется – просто закупить бобовых и сахарного тростника. Фернандо серьезно вложился в аренду судна, и не хотел пролететь. И чтобы Антоний случайно "не потерялся" с его деньгами – он приставит к нему Шевана. "Вряд ли сговорятся – слишком разные", – рассудил Фернандо.
Фернандо отпил вина и продолжил…
– Марокко одно из государств Хафсидов…
Прочитав в глазах Шевана полнейшее равнодушие к сему факту, он перестал "метать бисер познаний" и перешел к делу…
– Поедешь вместе с Антонием-греком, будешь за ним присматривать. Запоминай – чего, да как! – сказал Фернандо Шевану по-простому.
– Оплата будет 3 куска от всего товара, – пояснил синьор и показал три пальца. Когда-то он уже пытался объяснить Шевану систему "per centum", но видя, что тот не втыкает – договорился с ним о "кусочной" системе расчета. Взяв дыню и разрезав её на 100 частей, он наглядно объяснил Шевану, заменив слово проценты на куски. Теперь 1 кусок для Шевана означал, означал 1%…
Глава / Vagabundo
Шаван стоял в широкополой шляпе, бросавшей тень на лицо, на борту каботажного судна "Vagabundo". Порт гудел… На пирсе метусились носильщики – шла выгрузка товаров. В пестрой толпе мелькали люди в чалмах и мавританских халатах, а также продавцы чая с огромными чайниками…
Порт еще со времен Андалусских мавров сохранил некий уклад и напоминал скорее восточный базар. Сделки торговцев происходили тут же. Часть товара и свежая рыба сразу уходила в лавки порта. В некоторых местах на огромных вертелах готовили быков с барашком внутри – любимое лакомство моряков. Золотистые шкуры жареных быков со стекающим маслом напоминали щиты конкистов, вымазанных кровью в лучах солнца…
Прихожане любили отовариваться здесь свежими продуктами, ну, и конечно, лакомиться копченой рыбехой… Иные просто глазели на корабли и бродячих артистов. Местами были слышны выкрики, смех и звуки мандолины…
Вскоре, шкипер Диого де Силвеш дал команду отчаливать… Квартирмейстер Альфонсо заправски свистнул в дудку и пробасил "иерихонской трубой": "Травить гика-шкот". Матросы выбрали гика-шкот и шкаторина паруса "задышала", потом установили шверт и выбрали стаксель… При боковом ветре бриг стал потихоньку отходить от пирса. По мере удаления от берега портовый шум стихал, а затем и вовсе растворился, как и не было… Суша с её "цивилью" исчезла, уступая воде, и Альфонсо произнес любимую поговорку моряков: "Смерть ближе, чем берег!"
Пошла вторая неделя их плаванья. Бриг резал Атлантику форштевнем на курсе Фордевинд. Всплески волн, крики чаек и матросов, свист боцмана и рында – были естественной средой звуков этого корабля. Шеван предпочитал ночные звуки. Выходя из каюты вечером, он слушал треск мачт и смотрел на небо… Сознание, бродившее среди звезд, возвращали только брызги капель, попадавшие на лицо…
Игры в кости и выпивка утомляли однообразием и Шеван скучал. Дуэлировать тут было не с кем, а за драку можно было угодить под киль. Кодекс наказания на корабле сдерживал экспрессию мужских энергий.
Команда была бывалая. Матросы, будучи не единожды в плаваньях, вели себя толерантно, конечно, же при условии нормальной кормежки.
Антоний-грек – будучи холериком не выносил тяготы долгого нахождения вне суши… Облазив все углы брига и не найдя для себя никакого занятия, он постоянно причитал – отчего Шевана мутило и хотелось грека придушить… Сам Шеван, когда не мог чего-то изменить – впадал в некий estupor. Часто он просто сидел в кресле, уставившись в одну точку…
Шевану и греку выделили отдельную каюту, где дни проходили под треп Антония и Кьянти с ромом…
В один из вечеров Антоний поведал Шевану про карту, которую он выкупил у одного пьянчуги бывшего матроса…
В те времена среди корсаров ходило много баек о кладах… Иные затейники мастерили карты на коже животных, чтобы под красивую легенду впарить какому-нибудь простофиле. Шеван скептически относился к подобным вещам. Однако, Антоний – будучи сам пройдохой почему-то верил, что именно его карта, купленная у какого-то калеки – бывшего матроса, есмь реальная удача…
Шеван слушал вполуха. Что-что, а "баять" грек умел мастерски… Он "чесал" часами, и Шеван подозревал, что добрая треть баек – это "литерэль" самого грека…
"Если в будущем появится ремесло, где за болтовню будут платить, – подумал Шеван: – Такие будут при хорошем кусмане".
– Какие только "кары неба" не претерпел этот сын Феникса, – рассказывал грек,
– Сид из финикийских горцев… Еще юнгой попал во флотилию Кабрала… Всю западную Африку прошел! – выделил он.
– Начиная с Мавритании, ему "шансить" перестало. Местный crocodilo чуть не лишил его ноги, во время опорожнения. Потом, что-то разладилось у него в команде… И Сид прибился к тунисским пиратам. База у них была на острове Джерба. Ну, и безобразили себе, пока однажды их трофеем не стал папский клипер с легатами (послами) на борту. Уж, куда направлялись эти – послы неизвестно, а только папа сильно осерчал узнав, что янычары лишили их голов… Вскоре испанский флот Карла V выдвинулся решать проблему пиратов Алжира и Туниса.