Трон одного мертвеца
Шрифт:
— Именно, — подтвердил Винс. — Граф, позвольте сюда вашу цепь и перстни, что украшают ваши пальцы.
— Да как вы!.. — возмущенный возглас Дария был оборван коротким тычком наклонившегося к нему служителя.
Винсент поморщился:
— Мне очень жаль, граф, что с вами обращаются так неподобающе. И я обещаю, что если ошибаюсь, то лично принесу вам самые искренние извинения, — он немного подумал и добавил с доброй улыбкой: — А господин Акларион несомненно возместит ваши страдания в золотом эквиваленте.
Вот что у Винса не отнять,
Цепь и перстни были переданы ювелиру. Старичок достал из саквояжа головной обруч с прикрепленной к нему небольшой ювелирной лупой и надел на голову.
— Так, так, так… — задумчиво протянул он, вертя в руках цепь и рассматривая несколько звеньев. — Разомкнутое плетение, тут вот пайку видно… господа, эта цепь — несомненно подделка. Из золота на ней лишь напыление.
С кольцами ювелир возился немного дольше, но и там вердикт оказался неутешительным:
— Камни фальшивые. Все. Из четырех перстней один из дешевого мытного золота, три остальных — крашенное олово.
— Кажется, господин Акларион, вам не придется расставаться с золотом, а мне извиняться, — заключил Винсент, пристально глядя на замершего с трагическим лицом Дария. — Вам есть что сказать, граф?
Тот беспомощно хватал ртом воздух, стараясь взять себя в руки.
— Позор… — наконец прошептал он. — Какой позор. До чего я дошел? Как я до этого дошел?
— Ну же, граф, не стоит, право, так терзаться. Вам не надо бояться. Просто расскажите нам, зачем вы садились играть, не имея никакого обеспечения? Или… — Винсент пристально посмотрел прямо в глаза застывшему графу. — Или вас попросили сесть? Пообещав неплохой куш, а?
Он вдруг резко рванулся в сторону, крепко хватая какого-то дворянина на плечо и ловким приемом опрокидывая его на пол!
Толпа охнула, подавшись назад.
— Глория! — рявкнул Винс, старательно выкручивая руку заскулившему дворянину.
Я опомнилась и изо всей силы приложила подносом по голове даме, к которой незаметно приближалась на протяжении всего винсентовского действа. Она как раз развернулась, собираясь уйти, звякнув нелепыми золотыми браслетами на руках, но от моего удара, как подкошенная, повалилась на пол. Не везет ей сегодня: сначала вином облили, потом подносом приложили.
— Вот откуда в тебе столько злости? — недоуменно спросил, выпрямляясь, Винсент, и повернулся к толпе: — Зрелище окончено, дамы и господа. Дальнейшее разбирательство мы предоставляем господину Аклариону, как хозяину данного заведения.
— Пожалуй, нам понадобится отдельная каюта для обстоятельного разговора. Со всеми участниками, — решил тот.
Толпа расступилась, и мы, сопровождаемые людьми Ругара, направились к выходу из зала. Наконец-то!
Сбрасывая напряжение, я облегченно вздохнула. Шедший рядом Винс тоже вздохнул, но с досадой:
— Эх, какое веселье сейчас начнется!
— Ты о чем? — не поняла я.
— Ну, Ругару-Аклариону
— И что? В чем веселье?
— Вино, женщины и скорее всего лотерея среди присутствующих. Слышишь?
Несмотря на то, что мы уже находились в коридоре, даже сюда долетел пронзительный и неразборчиво-веселый голос ведущего.
— Как я и говорил: лотерея, — заключил Винсент. — Сейчас, клянусь тебе, выигравших будет очень много. Ну и что-то мне подсказывает, что основную массу счастливчиков составят как раз те, кто бывает здесь частенько и оставляет крупные суммы. Самый любимый тип клиентов.
— Тип? — недоуменно спросила я. — Тут еще есть деление по типам?
Винсент засмеялся:
— А как же! И ничего особо сложного. Всех посетителей можно с некоторой долей условности разделить на три типа. Первый и самый любимый нашим хозяином — это те, кто приходит играть в качестве развлечения. Ну и эмоции, куда же без них. Азарт, ожидание, надежда. От таких людей почти не бывает проблем. Они знают, зачем идут, и не сильно расстраиваются, уходя отсюда с пустыми карманами.
— Ну так здесь почти все такие, — хмыкнула я.
— Не скажи, — не согласился Винс. — Есть второй тип. Это те, кому глубоко плевать на азарт. Они приходят в казино в надежде именно заработать. И частенько покупают фишки на последние деньги. Самый проблемный тип. Охрана с них обычно глаз не сводит. Мало ли что придет такому в голову после проигрыша? Может себе и голову разбить от безысходности. И ведь это полбеды. Он ведь может и соседу по столу голову разбить, или крупье, который, естественно, по его мнению, играл с ним нечестно.
Я задумчиво кивнула:
— А третий тип?
— Третий тип… — Винс на мгновение задумался. — Не знаю, как их называет Ругар, но я зову их болтунами.
— Почему? — невольно засмеялась я.
— Сами не играют, а если и играют, то по маленькой. А в основном стоят и болтают. С игроками, с персоналом. Они все про всех знают. Им не нужна сама игра, нет. Тут все дело в том, что они называют словом «тусовка». Для казино они бесполезны в качестве дойных овечек, и очень даже ценны как те, кто создает фон и атмосферу.
За объяснениями мы пересекли пару коридоров и вслед за служащим остановились около одной из дверей.
— И есть отдельная категория людей. Тех, кто без казино просто не может жить. Но это не тип, это — болезнь, — напоследок произнес Винс, заходя в нее первым.
Эта каюта оказалась полноценным деловым кабинетом. Разве что иллюминаторы вместо окон, да огромный старинный штурвал на стене в качестве украшения говорили о том, что мы на корабле.
За массивный стол сел Ругар, задумчиво посмотрел на нас и махнул в сторону высоких кресел, стоявших вдоль стены по правую от себя руку: