Трон Знания. Книга 5

Рауф Такаббир

Неловкость перед стариком переросла в злость.

— Наберись смелости и выскажись, — проговорил Адэр, замедлив шаг. Не дождавшись отклика, спросил: — Ты в чём-то меня обвиняешь?

— К мужчинам такой грех не липнет, — прозвучал скрипучий голос. — Этот грех её, а не ваш.

Адэр резко обернулся:

— Не смей считать её грешницей!

— Она грешница, — проговорил Мун, уставившись в пол. — Перед всем миром грешница. Дайте людям волю, они забьют её камнями. Она моруна. Как вы не понимаете? Все женщины через это проходят, но ни у одной на лбу не написано,

что она познала мужчину. Моруны это скрыть не могут. У незамужних глаза чёрные, у замужних янтарные. Я видел много морун с серыми глазами. Изнасилованных морун, и ни одной грешницы. За всю жизнь я не видел ни одной моруны-грешницы! А у неё зелёные глаза. Это как понимать? Мужа нет, а глаза другого цвета. Значит, грешница. Она взрослая девочка, знала, на что соглашалась. Какие к вам претензии? Только вы уедете, а ей куда податься? В ветонский лес? В горы? А может, ей закрыть лицо тряпкой и уплыть в Ракшаду?

— Высказался?

Мун пожал плечами:

— А толку?

— Ты вырастил её, воспитал. За это спасибо. Остальное — не твоя забота.

— А чья? — Мун вскинул голову. В лице сквозила откровенная неприязнь. — Думаете, она поедет с вами в Тезар и станет прислуживать вам в постели? Вы на самом деле так думаете?

Развернувшись, Адэр пересёк холл и вошёл в служебную пристройку. В Муне заговорила верность слуги: он вырвался вперёд, явно опасаясь, что правитель заблудится в лабиринте переходов.

Переступив порог маленькой комнаты, Адэр вдохнул непривычный аромат с привкусом мёда и яблок и посмотрел на Эйру. Она сидела на краешке узкой кровати, опустив голову и сложив руки на коленях. Столько стыдливости и смирения в позе. Эйра… милое создание…

Милое создание расправило плечи, вздёрнуло подбородок. Глаза засверкали, как у человека, готового к бою.

— Хочу выйти замуж.

— Ты замужем, — улыбнулся Адэр.

— Вы можете взять меня за руку, отвести в зал Совета и сказать советникам, что я ваша жена? Не можете. Вы даже Муну не можете сказать. Фиктивный брак ещё противнее, чем тайный. Это обман, да. Но у меня нет выбора. Мне нужна бумажка. Сделаете?

— Чьё имя вписать в графу «муж»?

— Мне всё равно. Главное, чтобы муж был иностранцем. Так легче объяснить, почему он живёт отдельно.

Адэр сел за стол, поводил пальцами по скатёрке:

— Хочешь уехать в страну, где о морунах никто не знает?

— Ещё не решила.

— А как же я?

Эйра подошла к окну. Глядя в темнеющее небо, обхватила себя за плечи:

— Я буду за вас молиться.

Адэр смотрел на волосы, укрывшие спину. На подрагивающие пальцы, вцепившиеся в рукава. Чувства тянули к ней как канаты.

— Я продал замок Грёз.

— Зачем?

— Дом, в котором не будет тебя, мне не нужен.

Адэр хотел добавить, что выставил на продажу свой особняк в пригороде Лайдары, но в последнюю секунду опомнился: этак Эйра узнает ещё об одном любовном гнёздышке.

— Глупо, — сказала она, продолжая смотреть в окно. — Дворец Могана тоже продадите?

— Я построю для нас новый дом.

Эйра обернулась:

— Я не могу быть тайной женой. И любовницей вашей не буду. Мы совершили непоправимую ошибку.

— Исправить нельзя только смерть. Всё остальное поправимо. — Адэр приблизился к Эйре, снял с её шеи цепочку с тремя кулонами. — Заберу ключ. С ним легче перенести разлуку.

Она забегала глазами по его лицу:

— Вы уезжаете?

— Уезжаю, — сказал Адэр и спрятал изумрудный ключ в карман. Надел Эйре на палец кольцо с бриллиантами. — Сегодня ты покинешь замок. Крикс купил тебе дом в селении алянов. Весёлый народ, безобидный. Лишних вопросов не задаёт. Не стыдись, не прячь глаза. Веди себя как замужняя женщина. Я приеду к тебе через месяц.

— Через месяц… — эхом повторила Эйра.

— Возьми с собой свою старуху, охранителей, — произнёс Адэр, рассматривая кольцо тайной жены Зервана. — Возьми Муна. Старику не мешает сменить обстановку. Крикс нанял слуг. Они уже там.

— Куда едете?

— Далеко. — Адэр надел цепочку Эйре на шею, затолкал кольцо памяти за ворот платья. — Собирай вещи. Сюда ты вернёшься не скоро.

— Что вы задумали?

Построить новый дом и снести старый. Строительство ей не понравится. Снос вызовет негодование. Она, как ребёнок, видит только то, что рядом, и не понимает, что зачастую важен результат, а не этапы его достижения.

— Доверься мне, — промолвил Адэр.

Притянув Эйру к груди, прижался щекой к её виску. Вдохнул смесь запахов яблок, мёда и чего-то неизведанного, волнующего. Как она умудряется, не пользуясь духами, менять запах тела?

Перед внутренним взором возник берег пруда. Шелковистые волосы рассыпались по траве, чёрные глаза затуманились, губы приоткрылись в ожидании поцелуя.

— Эйра… — прошептал Адэр. — Я закрою двери на ключ?

— Прошлый раз… это был последний раз.

Он поцеловал её в висок, с трудом выпустил из рук:

— Уезжай.

Через полчаса Мун явился в кабинет.

— Откуда у Эйры кольцо с изумрудами? — спросил Адэр, расписывая на бумаге роли для советников и придворных: кто и что должен сделать, сказать, куда должен поехать, с кем встретиться.

— От отца, — ответил Мун.

— Он где взял?

— От его отца перешло. А тому от его отца, от прадеда Эйры. А дальше я не знаю. Мы с Йола и Ахе нашли мальчика в пустоши. Махонький совсем. Может, пару дней. Может, неделя. Махонький, худенький. Заморыш прямо. На шейке шнурок с колечком. Кольцо женское. Наверное, мать хотела, чтобы о ребёнке хорошо заботились.

Адэр облокотился на стол, подпёр кулаком подбородок. Прадед Эйры — точно не сын Зервана. Второй святой свидетель, работавший в подземной тюрьме надзирателем, писал сестре, что отправился на рынок и спрятал младенца в плетёной корзине. Произошло это в Лайдаре, в день Лая.

— Йола говорил, что у вас был приёмный брат.

Мун скупо улыбнулся:

— Так это он и есть. Лай, прадед Эйры. Мы нашли его в день Лая. Есть такой праздник у ветонов. Они поклоняются горе с двумя вершинами: Лай и Дара. Весной отмечают день Лая. Осенью — день Дары. Вот и назвали Лаем.