Тропа Джексона
Шрифт:
— Догадываюсь. Это было как-то связано с появлением твоего друга. Того, который выглядит как уголовник.
— Это был Ларри Барнс, — начал объяснять Джексон. — Он прятался за нашим окном. А когда ты вышла из комнаты, обратился ко мне. Ларри бежал, спасая свою жизнь. По его следу, впереди целого отряда шерифа, бежали собаки, и они уже вовсю завывали в долине. На руках у Барнса были наручники. За два дня он отмахал двести миль. Ларри смотрел на меня как умирающий от голода пес, умоляя о помощи. Времени на то, чтобы объясниться с тобой, у меня не было. Дорога была каждая секунда. Медлить я не мог. Ты меня понимаешь?
— Поэтому ты выпрыгнул в окно, взял его лошадь и увел отряд шерифа прочь. Разве не так? — уточнила Мэри.
— Так и было, — подтвердил Джексон.
Сейчас, вспоминая события тех дней, он не чувствовал никакого стыда. Наоборот, даже ощущал некоторую гордость за себя. И ожидал похвалы. Но Мэри хранила молчание, глядя на огонь с таким видом, будто все, что она услышала, ей давно было известно.
Джесси принялся объяснять дальше:
— Сам дьявол не сделал бы того, что удалось мне. Мустанг, на котором удирал Барнс, был уже на выдохе. Его колени подгибались. Но я все-таки сумел оторваться. Пришлось верхом перебраться по стволу, ну, того самого дерева, которое упало поперек расселины. Ты знаешь, о чем я.
— И ты по нему проехал? — Она в изумлении подняла на него глаза.
— Да.
— У тебя был один шанс к десяти, — заметила Мэри.
И это все! Вот так, одним замечанием, перечеркнула всю значимость подвига Джексона, лишив его поступок ореола доблести и славы. Теперь он выглядел как нечто само собой разумеющееся — подумаешь, риск, с которым людям его профессии приходится сталкиваться сплошь и рядом! Впрочем, ведь так оно и было на самом деле.
— Ну, этот самый шанс мне и выпал, — подтвердил Джексон. — Считай, что мне просто повезло, ведь ничего другого не оставалось! А потом мне пришлось менять лошадь, когда погоня уже была на виду. Я был вынужден прихватить одну из полукровок Грогена. Ты знаешь то пастбище, на котором он их сейчас выгуливает?
— Я знаю место, о котором ты говоришь. Выходит, ты теперь прослыл конокрадом, Джесси? — произнесла Мэри все тем же бесстрастным тоном.
— Да, это сделало меня конокрадом, — подтвердил он. — И так получилось, что погоню возглавил маршал Текс Арнольд. Все эти годы он мечтал выследить меня и поймать — и вот получил такую возможность. Теперь висит у меня на хвосте, идет по моему следу.
— Я знаю Текса Арнольда, — заявила она. — Он задаст тебе перцу, Джесси!
— Да, за ним не пропадет, — неохотно согласился тот.
Мэри широко развела руками, как бы говоря: ну, что тут поделаешь? А вслух сказала:
— Ох, Джесси, зачем ходить вокруг да около? Такая жизнь как раз по тебе. Для полного счастья не хватает только достойных противников. Вот будь таких, как Текс Арнольд, двое или трое… А теперь посмотри мне в глаза и скажи правду!
— Знаю, о чем ты, Мэри, — отозвался он. — Ты думаешь, что меня потянуло к прежней жизни. Считаешь, что Ларри Барнс — это только предлог, что рано или поздно, женатый или неженатый, я все равно не выдержал бы и сорвался.
— Я так не думаю, я это знаю наверняка! — подтвердила она.
— Ты заблуждаешься, — заверил Джексон.
Мэри отрицательно покачала головой.
— Ты заблуждаешься, — повторил он. — Мэри, Мэри, если бы ты знала, как мне больно и страшно вот так сидеть с тобой рядом и чувствовать, как ты далека от меня в своих мыслях! Если бы ты только знала, как мне плохо и что больше всего на свете я хочу только одного — быть с тобой… — Джексон резко оборвал себя и, помолчав, добавил: — Я не хочу скулить.
— Вполне могу понять, что ты чувствуешь, — сказала девушка. — Это все из-за того, что свадьба сорвалась в самый последний момент — ты ведь любишь доводить задуманное до конца. Решил на мне жениться, а тут вдруг… О, я прекрасно понимаю твои чувства! В тот день мы с тобой ворковали, как пара голубков. Таяли, как две свечи в жаркий день… — Мэри неожиданно рассмеялась. Смех ее не был натянутым и звучал вполне естественно. Будто сказанное ей действительно казалось забавным.
— А вот мне совсем не смешно, — обиделся Джесси. — Неужели ты думаешь, что я тебя не любил или сейчас стал любить меньше?
— Нет, — задумчиво произнесла она. — Думаю, ты на самом деле был готов обо мне заботиться. Но и только. Мужчина… настоящий мужчина… должен любить свою работу больше, чем жену. Это в порядке вещей!
— Ты что, и впрямь решила, что я мог поставить ранчо и лошадей выше тебя? Пресвятые угодники, неужели ты хотя бы на миг вообразила такое?!
Мэри вновь отрицательно помотала головой:
— Нет, ты, разумеется, ставил меня выше той породы лошадей, которую выводил. Да вот работа на ранчо, которой другим мужчинам вполне хватило бы для полного счастья, тебе не по душе. Это не твой конек, я к такому пришла выводу.
— И что же, по-твоему, мне надо? — нахмурился Джексон.
— Глотать огонь, ходить по канату, фокусничать, играть с оружием и все такое. Это твоя любимая работа. Она заставляет окружающих глазеть на тебя, раскрыв рот от удивления, и делает тебя в их глазах большим, даже великим человеком. Я поняла, что ты предпочитаешь именно такую жизнь, у меня на этот счет больше нет никаких сомнений, Джесси! Правда, прозрение наступило лишь на следующий день после твоего бегства, тогда я четко увидела, что не следует смешивать две разные вещи…
— Что еще за вещи? — не понял Джексон.
— Дом и виселицу, — отрезала она.
Джексон резко вскочил. Мэри подняла к нему лицо, и впервые он увидел в ее глазах боль.
— Я из тех женщин, которые хотят иметь детей, — продолжила она. — Это то, что мне уготовано судьбой, то, к чему я стремлюсь. Но я не допущу, чтобы у их отца были нечистые руки. Мне казалось, что ты смыл с них прежние грехи. Но потом поняла, что это не так. Мне открылась правда, и уже ничто не сможет ее поколебать.