Тропа Джексона
Шрифт:
А тем временем здоровенный Ларри Барнс уже поднимал второго, меньшего по размерам, который лежал до этого под Хэйманом. Им оказался Джексон. Слава Богу, живой!
Ларри достаточно было немного приподнять его, как Джесси очнулся и проворно вскочил на ноги уже без посторонней помощи. Его дыхание было слегка учащенным. И только!
— Да, смерть была близка! — признался Джексон. — Хэйман — это не шутка. Крепкий мужик!
— Он все еще живой, — пробурчал Барнс, — ничего, сейчас я его добью… — И направил на главаря револьвер.
Джесси выбил его
— Нет, только не это! — воскликнул он. — Убийства я не потерплю. А теперь надо подумать о себе. Пора сматываться! В темпе, ребята! Где Такер? Здесь, слава Богу! Тогда делаем ноги! — И сам показал пример, бросившись бегом к задней двери банка.
Бандиты все еще оставались в комнате. Лающий голос Ангелочка Рея громко окликал Хэймана. Остальные впотьмах то здесь, то там топотали ногами, не зная, что делать. В этой сумятице Джексону и двум его спутникам удалось беспрепятственно добраться до того места, где находились Боб и Пит.
Боб умудрился встать на колени; Пит со стонами корчился на полу. Оба они серьезно пострадали, но были живы. К сожалению, стало ясно, что без посторонней помощи им уже не обойтись. Поэтому Джексон не стал терять на них времени. Прыжком он вылетел через заднюю дверь на улицу с револьверами в каждой руке.
Снаружи воздух оказался ничуть не чище, чем внутри банка, — тут так же пахло порохом и дымом. Повсюду раздавались громкие голоса и крики. Спящий городок Александрия пробудился, а маршал Текс Арнольд был готов возглавить сражение.
Беглецы ринулись по небольшой улочке и, сделав поворот, неожиданно наткнулись на пикет, выставленный шерифом.
Двое дозорных были пешими. Оседланные лошади стояли неподалеку от них, привязанные к дереву длинной веревкой. Бойцы оказались совершенно не готовыми к тому, что их, как футбольных игроков, возьмут на корпус стремительно вылетевшие из-за поворота здоровые ребята.
Не в пример футбольным защитникам, дозорные растянулись на земле, не сдержав порыва нападающих. Джексон удерживал их в лежачем положении под дулами обоих своих револьверов, пока Барнс и Джек Такер подбирали себе лошадей. Затем, вскочив на них, они подвели еще одну для Джесси. Тот, продолжая держать дозорных под прицелом, тоже вскочил в седло, и все трое стремительно поскакали прочь.
Пальба позади них не утихала, а каждый доносившийся оттуда вопль звучал для Такера как известие о смерти, настигшей очередного члена банды Хэймана.
И вдруг кто-то рядом с ним запел. Он с изумлением обернулся и увидел Джексона. Тот сидел на лошади, слегка подавшись всем корпусом вперед, и при этом смеялся и пел, давая выход переполняющей его радости.
Глава 43
Хорошие новости, как правило, не занимают в газетах много места, но когда они приходят одновременно с плохими, то заголовки печатаются большими буквами и сразу бросаются в глаза.
Мистер Такер, сидя во главе стола, читал вслух вот такую статью, сообщающую о плохом и хорошем, в которой рассказывалось о попытке ограбления крупного банка в Александрии. И хотя он читал очень медленно, водя по строчкам большим заскорузлым пальцем, все равно находящиеся здесь же пастухи слушали его разинув рот. Время от времени они кивали и ухмылялись, а глаза их блестели от возбуждения.
Они даже не заметили, что их искусная кухарка и одновременно официантка, так как она прислуживала за столом, перестала суетиться и бегать то на кухню, то обратно в столовую. Она сидела на стуле у себя на кухне, возле двери, прислонив голову к стене; ее глаза были закрыты, лицо стало бледным как мел, но на губах светилась радостная улыбка.
— Осади-ка! — не выдержал один из старых ковбоев. — Надо бы и Джексона как-то уважить, а то нечестно получается, вот что я вам скажу.
— Да, и мне так сдается, — поддержал его другой. — Он только тогда ловчит, когда люди сами на это напрашиваются. Но толку от него больше, чем от дюжины шерифов.
— Да, погодите минуту! — обратился к ним Такер. — Тут еще что-то написано… обождите… здесь говорится, что вся банда Хэймана накрылась. Был там один молодой щенок, которого они называли Ангелочком Реем. Он только один и вырвался. Хэйман как пласт валяется в тюрьме, и врач не отходит от него ни днем ни ночью.
— Они спасают его, чтобы потом повесить, — пояснил один из пастухов.
— Я вот что вам скажу, — глубокомысленно изрек самый старый ковбой. — Если его откачают и вылечат, он очухается и ускользнет из их рук, просочится сквозь стены, как плесень. Еще не свили веревку для шеи Хэймана, как я думаю. Чтобы найти на него управу, понадобился сам Джексон.
— Вряд ли у них получится полностью собрать его по частям, — возразил другой. — Джексон нанес ему пять ран. И одна из них такая, что для большинства людей оказалась бы смертельной. Так вроде бы там написано?
— Да, черным по белому, — подтвердил Такер, подняв голову от газеты. Его лицо было серым, но сейчас краска медленно приливала к щекам.
— Здесь в списке членов банды Хэймана нет моего мальчика Джека, — проговорил он. И затем с мукой в голосе добавил: — Может, он там числился под кличкой? Ведь у них и имен-то нет человеческих.
— Ну, вряд ли, — вмешался старый пастух. — Джека Такера узнали бы. Просто его среди них не было! Знать, сбежал! Слава Богу!
Возгласы одобрения в поддержку этого высказывания вырвались у всех остальных, сидящих за столом. А у девушки на кухне — тихий крик радости, хотя и смешанный с недоверием.
— Тут и еще кое-что написано, — заявил Такер, размешивая сахар в чашке с кофе и хмурясь на мелкий шрифт. — Вот тут говорится — ну кто бы такое мог подумать? — что из Александрии отправили делегацию. Каждый тамошний житель, оказывается, хранил свои денежки в этом банке. И вот теперь они поехали просить прощения для Джексона.
— А чего тут такого? Какими же они были бы белыми, если бы не сделали этого? — высказался самый старый ковбой. — Он же спас их от нищеты. Вот что сделал для них Джексон!