Тропа Джексона

Брэнд Макс

В штат Колорадо я не ногою,

Там ночи все напролет

Режется в карты и хлещет спиртное

В притонах отъявленный сброд.

Красотке Монтане — мой пылкий привет,

Но ты — для бездельников рай.

А в штате Вайоминг вопрос и ответ

Расслышишь сквозь кольтов лай!

Кроме азартного покера, штат Канзас,

Чем ты порадуешь нас?

Есть, где развернуться, в штате Невада,

Пусть там хорошо, но туда мне не надо!

Я б в штат Аризона попасть не хотел:

Апач там крадется, невидимый глазу.

А в штате Нью-Мексико от вонзившихся стрел

Станешь похожим на дикобраза!

Нет, там, где гризли выворачивает с корнями пни,

Где старатели золото ищут,

Куда китайцы просачиваются, как муравьи,

Там я построю себе жилище!

Где злобный тарантул ползет на меня,

А свирепый койот, оскалив зубы, рычит,

Откуда в набег на наши поля

Выходят полки саранчи!

И там среди диких суровых гор,

Рискуя сломать себе шею,

Буду золото мыть до тех пор,

Пока не разбогатею!

После того как караульный старательно отсвистел все куплеты баллады «Вперед не Запад», он протянул руку и машинально подергал ручку входной двери.

В тот же миг зашевелился и молодой Такер. Он выхватил кольт. Его рука судорожно взметнулась с оружием, целясь в спину караульного, хорошо видимую через стеклянную панель двери.

Джексон перехватил его запястье и рывком пригнул руку Джека вниз. Его охватила такая ярость, что он и сам не мог бы вспомнить все те бессвязные проклятья, какие свистящим шепотом обрушил в ухо своего компаньона, распростертого рядом с ним на полу. Но Такер, ошалев от того, что услышал, даже не сделал попытки высвободить свою руку.

А караульный, как бы почувствовав, на каком волоске висит его жизнь, внезапно оставил дверь в покое, даже не повернув до конца ручку замка, и отошел от нее поспешным шагом.

— Он заметил нас, — выдохнул Такер.

— Нет, если только у него не столько глаз, как у мухи, — возразил Джесси. — Пошли!

Он встал и направился к высокой стальной перегородке, верх которой венчала позолоченная накладка с острыми зубьями. За ней виднелся широкий, похожий на нахмуренный лоб, набалдашник огромного сейфа. У двери в перегородке Джексон ненадолго задержался. Вскоре она открылась от магического прикосновения его руки.

— Мой Бог! — пробормотал в изумлении Такер. — Как тебе это удалось?

— Сущий пустяк, — отмахнулся Джексон. — Теперь заходи, нам предстоит разгадать цифровую комбинацию на замке сейфа. Зажги фонарь…

— Он уже горит, — сообщил Джек.

— Хорошо, — кивнул Джексон. — Я хочу осмотреть все комнаты, чтобы потом не отвлекаться. Скоро вернусь!

Он обнаружил, что путь в заднюю часть здания лежит через длинную комнату. Пробираться по ней было трудно, так как ничего не стоило наткнуться на один из многочисленных стульев, стоявших там в беспорядке и в неверном лунном свете и в отблесках уличной керосиновой лампы видимых ничуть не лучше, чем в полной темноте. Но Джесси миновал комнату, даже ни до чего не дотронувшись.

Он добрался до задней двери здания, опустился на колени, и спустя мгновение отмычка сделала свое дело — хорошо смазанные «собачки» замка спрятались в своих гнездах. Джесси попробовал дверь — она легко открылась. Потом вновь ее притворил. Вход с улицы своим помощникам он обеспечил. Теперь были открыты все двери. Через одну из них вскоре ворвутся те, кто представляют для него смертельную опасность! Но Джексону было не привыкать. Он знал, что нынешней ночью на карту поставлена его жизнь, однако ничего не могло поколебать его решения играть до конца.

Он вернулся в помещение, где находился сейф, и там застал молодого Такера неподвижно застывшего в дальнем углу.

— Начал уж думать, что ты, возможно, сюда не вернешься… — упрекнул его Джек и умолк, потому что в это время послышался отдаленный стон, похожий на человеческий.

Это поднялся ветер. Его сильный порыв заставил содрогнуться заднюю дверь и задребезжать стекла в оконных рамах. В этом банке все было сделано на современный лад — полно окон.

Джексон подождал, когда шум, вызванный ветром, утихнет, затем наклонился к замку и, прижав к нему ухо, стал жать, когда успокоятся нервы, а стук сердца в груди станет еле слышимым.

Чтобы этого добиться, у него был старый и многократно уже испытанный на практике трюк, но восхищение, которое Джесси испытывал, пуская его в ход вновь и вновь, ничуть не уменьшилось со временем. Годы не погасили ту радость, которую он ощущал от сознания, какого высокого мастерства добился в искусстве владеть собой.

В самом начале надо было железным напряжением воли запретить себе реагировать на все импульсы, все мысли и желания, кроме одного-единственного — прочитать то, что находится в самом сердце этой хитроумной загадки, воплощенной в металле. Когда Джексон добился того, что в его сознании воцарилась полнейшая тишина, как в могиле, он начал самым нежнейшим образом крутить диск цифры, чтобы наиграть комбинацию. Он воспринимал тончайшие пульсации крови в самых кончиках пальцев. Но даже и такое минимальное постороннее воздействие следовало исключить. Надо было полностью изолироваться от восприятий любых физических импульсов, кроме тех, что поступали из внутренностей замка.

Джексон продолжал работу. Поза, в которой он находился, склонившись к замку, была неудобной, у него начали болеть спина и ноги. Пришлось изгнать из своего восприятия и эти ощущения дискомфорта. Подобно замерзающему, который перестает ощущать свои конечности, он перестал думать о спине и ногах, полностью сосредоточившись на своем деле.

Время от времени Джексон приподнимал палец и делал паузу. В такие моменты Джек Такер снимал заслонку с фонаря и направлял одинокий лучик света на диск, который, тускло мерцая на полированной поверхности, показывал Джексону цифру.

Он определил первую. Затем нашел вторую. Парень работал быстро, будучи полностью уверенным в себе. Это чувство росло в нем все больше и больше, как это случается с математиком, который уже все решил в уме еще перед тем, как начал выполнять расчеты на бумаге.

Быстрый поворот диска сначала в одну сторону, а затем — в другую… И дверца, повернувшись на петлях, бесшумно открылась. Она так и осталась широко открытой, удерживаемая в таком положении силой своей же тяжести, а перед ними появились передние стенки ящиков из несгораемой стали.