Тропа колдунов
Шрифт:
В лагере противника началась суета. Надрывались рога и трубы. Пешие кнехты ставили рогатки и обозные повозки на пути земляных насыпей. Всадники седлали коней, готовясь к отступлению.
А Михель? А Арина? Вон они, оба! Охотятся за движущимися по ровному полю наростами. Добивают, сметают, стирают…
Латинянский маг вскинул руки вслед большому и темному земляному горбу. Земля расплескалась, словно вода. Разлетелись сломанные колья.
Ударила гречанка. По другим целям. Колдовство Арины разнесло
Взмах руками, магический пасс, взмах, пасс, еще и снова…
Последние остатки вала рассыпались пылью. Покатились, словно оброненное оружие, вывороченные колья. Земля сровнялась с землей. Все…
— Все, — вздохнул Угрим.
Князь опустил руки и обессиленно привалился к стене. На лице волхва не было радости.
— Мы отбили штурм, княже! — улыбнулся Тимофей и почувствовал, что его улыбке не хватает уверенности. — Теперь латиняне не скоро сунутся.
Ведь так? Так же, княже?
— Скоро, — качнул головой Угрим. Голос князя был бесцветным и уставшим. — Скоро сунутся, не сомневайся. Это был не штурм. Это была всего лишь разведка.
— Чего? — не понял Тимофей. — Чего разведка-то? Что могли вызнать латиняне, если они даже на стены не поднялись?
— Главное. Мои силы и возможности Кощеева тулова. В следующий раз Михель и Арина учтут все, что узнали, ибо сегодня они дрались не за крепость, а за знания, которые помогут войти в крепость. В следующий раз будет труднее, гораздо труднее, Тимофей.
— За знания? — Тимофей выглянул из бойницы. — И ради этого они положили столько народу?!
— Михель и Арина гонят на смерть воинов Феодорлиха, — пожал плечами Угрим. — Какое им дело до этих людей? Да и вообще… Сильные маги, стремящиеся к еще большей силе, никогда не считаются с потерями.
Тимофей огляделся. Кровь стекала со стен, у бойниц лежали тела убитых ищерцев. Отовсюду доносились стоны раненых.
— А ты, княже? — Он глянул в черные как смоль глаза Угрима. — Ты считаешься?
Угрим криво усмехнулся:
— Вынужден. У меня в Острожце не так много воинов.
Князь перевел взгляд на необъятный лагерь противника.
Что-то похожее на зависть отразилось в смоляных зрачках ищерского волхва.
Глава 4
Зигфрид увидел их, как только вывел свой небольшой отряд с плато. Желтолицые варвары вновь преграждали ему дорогу. Только на этот раз язычников было больше, гораздо больше. Десятка полтора всадников на приземистых лошадках. Сотни две пешцев, выстроившихся неровными рядами… Вот, значит, к кому был обращен зов сигнальной раковины-рога. Вот на чью помощь уповал пленник, вспоровший себе брюхо.
Барон без труда определил, кто командует чужеземцами. Это видно всегда, вне зависимости от того, войско какого народа стоит перед тобой. Во-о-он тот рыцарь, вокруг которого группировались всадники, здесь главный. Красный шлем с рогами и устрашающей личиной-забралом, красная связка доспехов-щитков, красный плащ, заткнутый за пояс, широкие красные штаны. В руках — знакомый лук с укороченным нижним концом. За поясом — мечи. Длинный и короткий. На одежде — простенький герб. Рядом — знаменосец. На большом красном штандарте герб можно разглядеть во всех подробностях. Рыба. Карп, похоже…
Кто это, интересно? Какому роду принадлежит странный геральдический символ? Судя по количеству собранных воинов, рыцарь с рыбьим знаком — не из рядовых. Вероятно, местный барон, граф, быть может, даже герцог. Или хан? Или князь? Или как там эти варвары называют своих синьоров? Ладно, пусть будет князь. Это, в конце концов, не главное. Сейчас важно другое: именно по этому князьку следует нанести основной удар. Если удастся быстро убить или пленить предводителя язычников, появится шанс уцелеть самим. Уцелеть и победить. Другого пути к победе в этой битве попросту нет.
— Карл, шлем, — приказал Зигфрид. — Всадники — ко мне! Строить клин!
Конные рыцари, оруженосцы и кнехты подтянулись к барону, ставя лошадей поплотнее и выстраивая за спиной господина живые крылья. Так удобнее будет рассекать вражеские ряды. Тем, кто лишился коня, придется пробиваться следом. Как-нибудь…
Телохранители, прикрывавшие князя-карпа, наоборот, раздались в стороны. Предводитель язычников медленно оттянул за ухо тетиву. «Значит, решать дело миром не хочет», — усмехнулся Зигфрид. Впрочем, барон на это не очень-то и рассчитывал. Какой, в самом деле, может быть мир с язычниками?
В воздух взвилась первая стрела. Неожиданно резкий, пронзительный вой огласил окрестности. Дернулся под седлом испуганный конь. На миг почудилось, будто и не стрела то вовсе летит, а визжащая ведьма на помеле.
Зигфрид вскинул щит. Сухой стук. Вой оборвался. Перед глазами дернулось орлиное оперение на длинном древке. Под наконечником стрелы, воткнувшейся в обивку щита, желтела роговая свистулька. Вот она какова, ведьма… Барон обломил стрелу.
Сигнал к началу битвы был подан. И был услышан.
Новые стрелы обрушились на германцев.
— Ваша милость! Берегитесь! — Верный Карл выдвинулся из задних рядов, прикрывая Зигфрида справа.
В щит оруженосца ударило два… три… четыре раза.
Кто-то вскрикнул за спиной барона.
Рухнула лошадь Карла.
— Арбалетчики! — Зигфрид повернулся к своим стрелкам. — Красный рыцарь! Герб — рыба! Бей!
Поздно! Телохранители вражеского князя уже сомкнули ряды. Арбалетные болты вышибли из седел двух всадников, но самого «карпа» не достали.