Тропами судьбы
Шрифт:
Глава 5
Крольчатник строили на уроках труда старшеклассники. Командовал и был главным плотником Иван Дикопольцев, дальний родственник Леньки. На Ивана нельзя было смотреть без содрогания: лицо изуродовано страшными шрамами, глаз не видно, тяжелые красные рубцы исполосовали все щеки и подбородок.
Иван женился на красавице Вере во время войны. Оба статные, красивые. Люди им завидовали и восхищались. Лучшей любящей пары в округе не сыскать.
В июне 1943 года Иван – он был помощником машиниста паровоза – доставлял из Челябинска на фронт
Жена Вера терпела до конца войны, а потом не выдержала и загуляла с фронтовиками, которые возвращались домой.
Муж поколачивал жену, умолял, чтоб не уходила, перестала изменять. Все было бесполезно. Вера, плача, говорила бабам:
– Не могу я. Посмотрю на чудище и тошнит. А я молодая и хочу любви.
Шли годы. Обстановка не менялась. Вера стала еще краше, она полностью отделилась от мужа, хотя жили в одном доме. Иван свое горе топил в вине и работе.
Когда ему предложили возглавить работу на крольчатнике, мужчина согласился с большой радостью: у него была дочь, ученица этой же школы. Да и детей он искренне любил.
Работы шли споро. Ленька помогал своему родственнику послевоенные мальчишки умели делать все. И Ленька строгал доски, прибивал сетку, неуклюже мастерил кормушки. Крольчих и двух самцов купили на рынке в Троицке. Выбирали мясную породу: она была адаптирована к местному климату.
Весной появились первые крольчата. Радость у школьников зашкаливала. Ленька с друзьями на время перестали хулиганить, все свободные часы ухаживали за своими питомцами. Лидия Александровна, биолог, научила детей грамотно вести хозяйство. Главное в этом деле – чистота клеток и животных. Поэтому в хозяйстве никогда не было падежа.
От продажи кроликов и крольчатины руководство школы прикупило спортивный инвентарь. В буфете появились бесплатные булочки и чай.
Беда пришла неожиданно: повесился дядя Ваня Дикопольцев – не выдержал измены жены, не вынесло сердце жалостливых взглядов окружающих.
Хоронили дядю Ваню сотни односельчан. За гробом на самодельных колясках катились безногие фронтовики. Они плакали и пили горькую. Их жизнь была не лучше дяди-Ваниной, а может, еще горше.
Школьники печальную весть восприняли очень тяжело. Девчонки рыдали, мальчишки шептались: строили свой план, о котором никому ничего не говорили. На девятые сутки, когда взрослые поминали Ивана, у крольчатника появился щит с надписью: «Хозяйство имени Ивана Дикопольцева».
Родители не посмели убрать своеобразный памятник. Директор школы лишь произнес:
– Взрослеют наши дети.
Глава 6
Жизнь текла равномерно. Ленька учился в школе, сестра Люба подрастала, а братик Юра произносил первые слова.
Отец рано приучил Леньку к труду. Часто брал с собой в карьер, где работал машинистом экскаватора. Сын чистил длинный ковш, помогал солидолить узлы и агрегаты. Иногда, если не было вагонов на погрузку, садился за рычаги и крутил башню вокруг. Зрелище незабываемое… Многотонная махина слушается маленького мальчонку. Это переполняло душу гордостью. Хрупкий человек творит чудеса.
Но чудеса были и иного характера. Одно из них едва не закончилось трагедией. С Ленькой на работу увязался Федька Филатов. Пока они грелись на солнышке, подали состав из платформ. Взрослые курили, а пацаны пошли вдоль вагонов. И здесь Федьку озарило:
– Платформы-то соединяются шлангами, внутри них – резинки.
Друзья взялись за работу. Вскоре кругленькие прокладки-резинки оказались в карманах мальчишек. Что с ними делать – они не знали. Дома их просто выкинули в озеро.
Гром грянул вечером. Отец пришел мрачнее тучи:
– Вы настоящие диверсанты. Состав из-за вас простоял целый день. Мы не загрузили ни одной платформы.
И грустно добавил:
– Нас, наверное, с дядей Федей Филатовым посадят в тюрьму.
После этих слов Ленька испуганно захлюпал носом, мачеха завыла в голос:
– Пропадем мы без тебя, Гриша!
К удивлению, за это Леньку не пороли. Но он вдруг почувствовал: жизнь заключается не только в учебе да беготне по улицам, есть еще более значимое – ответственность за свои поступки.
Дед Александр, когда Ленька пришел к нему, долго беседовал на тему законопослушания. И красочно рассказал о жизни в тюрьме. Ленька от страха долго трясся. «Если меня посадят, – думал он, – то я умру там от холода, побоев, голода».
Черных тонов добавил и отец. Он впервые поведал о своей жизни.
– Война застала меня в городе Прохладный, что в Краснодарском крае. Отец наш калымил, мы, старшие, ему помогали. Жили сносно. Правда, учились мало – закончили только по семь классов. Ртов в семье полно, всех кормить и одевать надо.
В 1942 году, как только исполнилось 17 лет, меня сразу взяли в армию. В ту годину советские войска отступали, немцы шли по пятам.
Я неплохо стрелял, поэтому доверили снайперскую винтовку. В одном из боев уничтожил восемь фрицев. И был награжден медалью «За боевые заслуги».
Это, сынок, лирика, – продолжил отец, – страшное ждало впереди. Я был ранен, лежал в госпитале, видишь, и сейчас прихрамываю – в ноге осколки от снаряда остались. После выписки – снова фронт.
Под осень фашисты окружили полк. Отбивались до последнего патрона, командование пыталось вывести в тыл. Еда закончилась, полевые кухни побросали. Пить хотелось неимоверно. Часть бойцов падала, их пытались нести, но и носильщики, не выдержав, тоже падали и не могли подняться с земли. Степь стонала от ужаса. И тут поступил приказ:
– Всем съесть по куску селедки.
Жаждущие воды солдаты возмутились:
– Нас хотят до конца убить. Не будем жрать эту солонину.
Армия есть армия. Приказу подчинились. Съели дурно пахнущую соленую рыбу. И… вскоре чувство жажды прошло.
Беда не приходит одна. Полк окружили танки врага.
– Все, конец! – роптали люди.
Из громкоговорителей неслось:
– Солдаты! Сдавайтесь в плен. Вас будут хорошо кормить. В противном случае погибнете. Евреи, лейтенанты и капитаны должны построиться отдельно.