Тропами святого Урала. Часть 1
Шрифт:
Охота у манси подразделялась на мясную – добыча лося, северного оленя, медведя, боровой и водоплавающей дичи, и промысловую – куница, соболь, белка, иногда бобр. Бытовали две ее формы, и если активная предполагала постоянное следование за зверем, то пассивная предусматривала различные устройства для ловли. Поэтому нужно ещё много чего посмотреть, подготовить. Это и лыжи, и нарты, и разные капканы и ловушки.
Ойка сидел рядом с отцом. Ойка уже взрослый, помощник Пэрки ики. Они уже несколько дней занимались подготовкой и изготовлением лыж. Лыжи теперь нужны постоянно, по снегу ногами не находишься. А на
Отец рассказывал Ойке:
– Лыжи для охотника манси – это не просто баловство какое, Ойка пох, – это часть его тела, как руки, а точнее, как ноги. Поэтому человек, живущий в условиях тайги, то есть охотник, относится к ним с уважением: от них во многом зависит результат охоты.
В конструкции лыж все продумано до мелочей. Пэрки мастерил лыжи и продолжал:
– Лыжи мы делаем из ели, и дерево для заготовок пилим зимой, т. к. пилится оно обязательно зимой, когда хвойное дерево «спит», а не весной или летом, в период, когда сок идёт по стволу и веточкам, что приводит к быстрому гниению. Далее нужно некоторое время выдержать заготовки (тут тоже нужна мера: слишком сырая – будет коробиться, пересушенная – потеряет пластичность в обработке) и только после этого, как видишь, мы приступили к работе, потом снимаем слой за слоем, придаём им нужную форму.
Все лыжи обычно манси выполняют под определенного человека, учитывая его индивидуальные особенности, с непременным ребром жёсткости посередине и небольшими шарообразными выступами на кончиках. Высота лыж не более двух метров, ширина 10–12 сантиметров. На хорошо сделанную лыжу, поставленную между двух нарт, смело может встать взрослый 80-ти килограммовый мужчина.
Пэрка ики мастерил лыжи и одновременно рассказывал Ойке дальше особенности их изготовления:
– Ойка пох, запоминай, такие породы древесины как черёмуха, рябина, сосна, тополь и кедр для изготовления полозьев не подходят, – учил он, а наша ель хороша у нас в тайге, но вот на сильно горных участках будет плохо, сломаться могут. Когда лыжи будут готовы, обивать будем дальше их камусом.
Под камусом понимается шкура любого парнокопытного животного, которая аккуратно снимается с голени.
– Ойка пох, а как мы будем клеить камус? – спросил старый охотник сына.
– В начале, Ики, мы обработаем шкуру, – рассказывал Ойка и варил при этом костяной (рыбий) клей для проклейки камуса к лыжам, – а после обработки она наклеивается на нижнюю часть полозьев таким образом, чтобы ворс соприкасался со снежным настом, при этом ворсинки должны быть направлены в сторону пятки. Благодаря шкуре охотнику легче управлять лыжами на пересечённой местности.
И это действительно, дорогие читатели, обивка охотничьих лыж камусом обеспечивает хорошее скольжение вперёд и препятствует откату назад при подъёме на возвышенность. С таким снаряжением человек может легко преодолеть невысокие холмы, при этом не снижая заданного темпа движения. У манси использовался именно лосиный камус. Он очень жесткий, прочный и необычайно ноский. Десять лет и более – обычный срок службы таких камусовых лыж.
Лыжи манси
Рассказывая, Пэрки занимался креплениями лыж. Показав Ойке на ребро жесткости на лыжах, которое расположено в центре на месте крепления, он объяснял:
– Эта возвышенная площадка называется «подлас» (или подлаз). Она выполняет две основные функции: во-первых, нога меньше утопает в снегу, во-вторых, лыжами значительно легче управлять. Для большей прочности в подласе высверливаем с тобой два небольших вертикальных отверстия и вбиваем в них деревянные пробки, таким образом дополнительно расклинивая и укрепляя лыжи.
– В передней части подласа тоже высверливаем два, только уже горизонтальных отверстия, – увлечённо рассказывал охотник, – в одно из которых пропускается кольцо для носка, делаем его из еловой дранки в два-три слоя и оборачиваем ещё тонкими полосами бересты.
Как видим, дорогие друзья, всё очень просто и удобно. Меньше скрипа при ходьбе, а главное – не набьешь ноги. На подошву опять же наклеивали бересту. Во второе горизонтальное отверстие пропускали ремень для крепления пятки, который еще охватывал и само кольцо. Сам ремешок делали из сыромятной кожи.
Такое крепление на удивление практично и удобно. Для ходьбы на лыжах манси надевали сапоги – уледи, сшитые из выделанных шкур, и няры из шкур мехом наружу, которые в зимнем варианте утеплялись изнутри мехом, и служили легкой, теплой и практичной обувью. Манси при ходьбе на лыжах применяли не две, а только одну палку, которая представляла собой небольшую жердочку не более двух метров. На нижнем конце она имела небольшое железное навершие. Палка выполняла роль опоры при спусках со склонов, страховала при переходе через промерзшие реки и ручьи, при этом не мешала при обращении с оружием.
А Ойка смотрел, помогая отцу, и одновременно учился нехитрым способам изготовления охотничьей утвари, потихоньку взрослея, и постепенно становился мужчиной в своей многочисленной семье манси.
Глава 2
Хозяин тайги Вортолнут
2.1. Заклинание шамана и сказка о творце мира и его сыне медведе
Вечер. Завтра охота на старика, на хозяина тайги Вортолнута, самого большого бога для манси. У-у-у! Страшно охотникам, страшно манси, всем страшно, охота на бога – бурого медведя, которого нельзя так называть, а только иносказательно, а то разгневаются боги, не поймут и накличут беду на манси на охоте, или вообще напустят какую хворь на деревню! У-у-у, завтра будет охота на бога! О Вортолнут! Будет много мяса, будет большой праздник!
Его громадная сила и "сообразительность" вызывали у них представление, что это вовсе не обыкновенный лесной зверь, а существо, одаренное разумом, существо божественного происхождения. Медведь поражал воображение манси еще и тем, что мог становиться на задние лапы и ходить, как человек, на "двух ногах", чего не умели делать другие животные. Их удивляло, что ступня задних лап медведя очень похожа на человеческую. Озадачивало их и то, что когда снимали шкуру с медведицы, обнажались две груди, как у женщины. Все это наводило на мысль о родстве медведя и человека.