Тропой флибустьеров(Очерки)
Шрифт:
Еще в Парамарибо Хендрик, работающий в этнографическом отделе музея, рассказывал мне при первой встрече о парамакканах, откуда происходит его род. Когда-то они, жили в бассейне реки Коттики, где были рабами голландцев на хлопковых плантациях. Бежав от угнетения, поселились на берегах одного из притоков Маровейне, название которого и взяли себе как имя.
Позже, вновь спасаясь от преследования белых колонизаторов, они переселились на один из островков, затерявшихся среди многочисленных проток этой реки. Здесь они обитают и поныне, возделывая на богатой илом земле острова маниоку,
У парамаккан, как и у других лесных негров, до сих пор сохраняется родо-племенное деление с заметным влиянием матриархата. Так, например, наследование хозяйства идет через детей сестры, а не через собственных сыновей, в жизни селения заметную роль играют материнские дяди. Самая большая власть принадлежит, естественно, вождю племени, которого почему-то называют капитаном и избирают из среды самых уважаемых и опытных соплеменников. А территориальные группы разных племен возглавляет гран-мен — «большой человек», не пользующийся фактически никакой властью, но решающий с правительством Суринама их общие вопросы, поставленные во время собираемого раз в году гран-курту — «большого собрания».
И вот теперь я с нетерпением ожидал встречи с людьми почти легендарными, о которых в мире известно совсем немного. А потому, когда, опередив всех встречавших нас мужчин, вперед вышел человек в наполеоновской треуголке, разукрашенной значками и белыми кругами, в зеленом плотном кителе с отороченными белой тесьмой бортами и с надраенными металлическими пуговицами, со свистком, болтавшимся на длинной цепочке, в белых полотняных брюках до колен, плотно облегавших верхнюю часть ног, и… босиком, я уже знал, что это капитан. Правда, мне стоило огромного труда сдержать улыбку при виде его одеяния, но положение гостя обязывало, и я с удовольствием отвесил, как и Хендрик, ему поклон.
Потом, сопровождаемые еще тремя стариками в обычной одежде лесных негров, мы пошли по селению. Все дорожки были плотно утрамбованы, а у хижин на каменных плитах тлели костры, и откуда-то долетал нестерпимо сильный мускусный запах, щекотавший ноздри и комком застревавший в горле. Женщины тут же разошлись по своим домам, а дети ворошили головешки в кострах, прыгая вокруг огня и не обращая ни малейшего внимания на нашу странную процессию.
Молча совершив этот обязательный для гостей вождя обход, мы остановились у одной из хижин. От остальных она отличалась тем, что у ее входа стоял огромный тотемный столб, разукрашенный цветной резьбой с непонятными символами и примитивными изображениями диковинных зверей и птиц. Это был дом вождя.
На глиняном полу цвета охры стояли резные деревянные тарелки, полные еды, — жареное мясо и рыба, большие клубни маниоки, влажные горки белоснежного риса. Альбрехт — так звали главу парамакканов — пригласил нас садиться и сам первым сел, поджав под себя ноги. Руками он брал еду и клал ее в рот, то и дело запивая каким-то напитком из большого деревянного ковша.
Мы во всем следовали ему, не нарушая плавного течения праздничного ужина, хотя вначале вкус мяса и напитка показался не очень приятным. Потом только я узнал, что ели мы мясо специально убитого
Но главным был разговор. Неторопливый, степенный Альбрехт охотно отвечал на вопросы. Казалось, он знает все. И даже когда Хендрик, переводя мне слова вождя, как-то задумался в поисках нужного английского термина, он тут же подсказал его.
Удивляться не надо было: не секрет, что многие вожди — люди в достаточной степени образованные, учившиеся за границей, и что на этот пост, весьма и весьма прибыльный, они были избраны, когда вернулись на родину именно с этой целью. Оказалось, что Альбрехт закончил один из голландских колледжей и даже два года проучился в университете.
О чем же рассказывал образованный вождь парамакканов Альбрехт Иоруба? Я слушал его обстоятельные ответы и представлял себе жизнь племени на протяжении двух последних веков. Нет, сам он достаточно молод, ему всего 53 года, но история многих поколений передается здесь, как священная летопись, которую вождь обязан знать.
К примеру, семейные отношения. Как и в Западной Африке, откуда были вывезены в Суринам их далекие предки, муж не живет здесь в одной хижине со своей женой до рождения детей. Он строит для нее хижину рядом с материнской, обрабатывает прилегающий к ней участок земли, навещая жену в заранее условленное время в доме ее матери, а вот когда у него появляется первенец, переселяется к жене. Нарушить такой уклад никто не имеет права, и вождь внимательно следит за этим.
Кому поклоняются лесные негры, есть ли у них свой бог? Да, бог есть, но не один, а много. Почему? Да потому, что они язычники, сохраняющие старинные африканские культы, и каждое племя, по традиции, чтит сразу нескольких богов. Высшим божеством считается Ньанкомпон, нечто всесильное и всевидящее, мудрое и доброе, справедливое и бескорыстное. Есть еще добрый и злой змей, добрый и злой крокодил, злой паук, добрый тигр и другие мифологические божества. Характерно, что парамакканы никогда не пугают своих детей злыми духами, никогда не наказывают их.
Едят лесные негры много и практически все, что растет, плавает и ползает, как сказал, улыбаясь, Альбрехт. За века, проведенные в сельве, они привыкли довольствоваться тем немногим, что было когда-то под силу добыть небольшой группе людей, бежавших с плантаций. Они великолепно знают повадки зверей и птиц, способы приготовления съедобной пищи из различных животных, кореньев, трав и листьев. Вождь утверждал даже, что меню его соплеменников гораздо богаче, чем в хорошем европейском ресторане.
Возможно, это шутка, но в том, что лесные негры не испытывают недостатка в витаминах, сомневаться не приходится — все они отличаются завидным здоровьем и практически не болеют. А в случае ранения на охоте или травмы умело используют настои различных трав и листьев. Позже мне даже продемонстрировали целебные свойства сока какого-то дерева: по приказу вождя один из негров сделал себе глубокий порез на пальце и тут же капнул на ранку сок из сорванной ветки. Кровь в мгновение запеклась, образовав небольшой шов, который уже через день должен зажить.