Тропой лекаря-3. Дар целителя

Гончарова Галина Дмитриевна

Я не могу иначе.

Он ведь ко мне шел, я поняла. Предупредить.

Как-то в одно сложились портовые мальчишки и виконт, их предупреждение, и его смерть на моем полу...

Я не знаю, кто хотел остановить юношу. Я знаю другое - он не умрет.

И сила торжествующе взревела, вливаясь в каждую жилочку, каждую частичку раненного, восполняя утраченное...

И в какой-то миг я увидела, как темная тень улыбнулась мне - и растворилась в ночи. До времени.

До поры она позволяет мне выигрывать, потому что никогда

не проигрывает.

Спасибо, подруга...

Жизнь и смерть - две стороны одной монеты.

Глава 3

Снадобье было мерзким на вкус, и еще более гадким по результату, но глаза я открыла.

Если уж я знала запрещенные снадобья, то стражники знали их ничуть не хуже. Надо мной маячило бледное лицо господина Мирия.

– Вета, жива?

– К-кажется...

Собственный голос показался мне хриплым, как воронье карканье.

– Так это ненадолго!!!
– вдруг взъярился стражник.
– Ты что творишь, идиотка?!

Не будь мне так плохо, я бы хоть слово сказала, а так.... лежала и глазами хлопала, как хрюшка в луже. А господин Мирий продолжал орать. И из его возмущенных воплей я поняла, что:

– не стоило лечить аристократов, меньше Леклеров - чище Алетар!

– не стоило пользоваться своим даром при всех, теперь не скроешь.

– не стоило доводить себя до такого состояния...

Дура я, дура, если коротко. И пороть меня некому. А надо было.

Правда, выговорившись, Мирий поднес к моим губам стакан с водой, и я сразу же простила ему все на свете. Не было в моей жизни ничего лучше и вкуснее, чем этот стакан ледяной воды.

– Еще...

– Перебьешься. Простынешь.

– Я?

Стражник подумал, осознал глупость своего предположения - маг жизни простынет, хохотнул, и споил мне еще один стакан. И еще один. На третьем я уже шевельнулась, вызвав восхищенный вздох, и меня тут же уложили обратно.

– Ну, живучая ты, Ветка! Только не дергайся пока, я ж тебе чернокопытника накапал, теперь лежать надо, не то поведет...

Ну, поведет, не поведет, а голова кружиться будет, часа полтора так точно. Придется полежать. Только...

– А как...

– Леклер этот? Не сдох...

– Мирий!

– И не собирается. Спит, что младенец в люльке. Ребята хотели и ему накапать, да я не дал...

– Правильно! Ему теперь ничего нельзя, только поить.

– Напоим... ты-то как?

И когда мы успели перейти 'на ты'? А вот ведь... и неловкости никакой нет, словно дядюшка приехал, которого сто лет не знала, а все ж родня.

– Нормально. Скоро встану, у меня это быстро....

– А он?

– А вот у него теперь дня на три сна будет, кабы не больше, - прикинула я.
– я в него столько силы выплеснула, что самой страшно...

– Да уж! А нам знаешь,

как страшно было?! Стоишь на коленях, потом вся засветилась золотом изнутри, с рук словно лучи ударили, и в этого сопляка на полу. И все бьют, бьют... он кричит, а потом так же засветился, а ты на него упала, и лежишь, словно дохлая. А там уж свечение стихло, мы подойти решились...

Я вздохнула.

Все, Веточка. С приплыздом вас, как говорит торговка рыбой с рынка. Надо завтра идти и сдаваться Моринарам... Или не идти, но тогда сдадут уже меня.

– А этого... Леклера никак нельзя в себя пораньше привести?

Я покачала головой.

– Нельзя, Мирий. Никак. Или угробите парня.

– Обидно будет. Хоть и не стоит он того, а сколько труда вложено, - ухмыльнулся стражник. И совершенно по-родственному потрепал меня по волосам.
– Ты выздоравливай, девочка. И думай. С ребятами я поговорил по-свойски, а все ж, когда столько народу знает, что ты маг жизни...

Я понимала.

– Я все улажу. Правда.

– Когда?

– Лучше завтра же... то есть - сегодня? Сколько я была без сознания?

– Час-полтора, - прикинул Мирий.

– Значит сегодня. Улажу.

Как пообещала, так и сбылось.

***

– Где эта идиотка?!

От начальственного рявканья подскочили и я, и Мирий. Плеснула вода в кувшине, испуганно дернулась, пытаясь улететь, занавеска. Я ее понимала. Мне и самой от взгляда Рамона Моринара захотелось улететь. Жаль, что я не маг воздуха, меня бы только и видели.

Господин Мирий вскочил, вытянулся во фрунт, но Палач его и не заметил.

– Ты что творишь, дура сопливая?! Жить надоело?!

Я вытянулась на кровати, изображая дохлую селедку. А что я сейчас скажу? И услышат ли меня? Сил и так нет, а герцог в ярости, это видно. Волосы растрепанные, глаза злющие, застегнут не на те пуговицы... от любовницы, что ли, выдернули?

– Ты понимаешь, что теперь о тебе знает весь Алетар? И где было, и что было...

– Гхм!
– господин Мирий кашлянул, рискуя навлечь на себя начальственный гнев. Так и вышло - Рамон Моринар развернулся, прожег несчастного грозным взглядом, мне, судя по вмиг выцветшему лицу стражника, и десятой части от ярости не досталось, но - столько лет в страже! Такое не пропьешь! Ночью встанешь начальству докладывать...

Так и вышло.

– Ваша светлость, разрешите доложить! Во время патрулирования моим десятком был обнаружен смертельно раненый виконт Леклер. К лекарке мы принесли его, чтобы выяснить, кто посмел...

– И как - выяснили?

Голос Палача стал обманчиво мягким, почти шелковым.

– Никак нет, ваша светлость. Выясним, как только виконт в себя придет...

– Когда?

– Дня через три...

Рамон Моринар сплюнул, выругался так, что захотелось зажать уши, а потом развернулся ко мне.