Тропою духов
Шрифт:
— Разве одежда Бобби вам не подошла? спросила она.
— Вы хорошо говорите на языке Лакоты, — вместо ответа заметил Черный Ястреб, глядя ей в лицо.
— Меня научила Вероника. Она же обучила и Бобби.
— Он уроженец этих мест. Отчего же не говорит на родном языке?
— Думаю, он и не знал его никогда.
— Боб-би и Вер-он-ника, — он с трудом выговаривал необычные имена. Мэгги усмехнулась:
— Настоящее имя Бобби— Бегущий Конь, а Вероники — Маленькая Луна.
—Я должен идти, — тихо проговорил' Черный Ястреб.
—В самом деле? Может, вы отдохнете денек?
— Мне надо вернуться в лагерь. Люди ждут.
—Где же ваш лагерь?
— На той стороне Холмов.
— Там нет лагеря, — нахмурившись, заметила Мэгги. — Иногда на Медвежьей Горе проводят ритуальные церемонии, но никто не живет там, — она чуть помолчала. — Вы не с Сосновой Горы?
— Сосновая Гора?
— Там резервация. Час ходьбы отсюда.
— Наше племя не живет в резервации.
— О! А есть ли кто-то, кто может приехать за вами, кому я могла бы позвонить?
— Позвонить?
— По телефону, — она указала на голубой роскошный аппарат на тумбочке, — телефон.
Мэгги произнесла это по-английски, так как не знала произношения слова на языке Лакоты. Да и было ли там такое слово?
Индеец взглянул на нее в таком замешательстве, что в ней волной всколыхнулось сочувствие. О Боже, он совершенно отстал от века! Без сомнения, он отбился от резервации и заблудился.
— Кто ваши люди, — спросила она, — кто стоит во главе лагеря?
— Махпийя Лита.
— Махпийя Лита… — повторила Мэгги. — Красное Облако?!
Черный Ястреб кивнул. Он не удивился Ее осведомленности. Красное Облако — мудрец, известный в мире бледнолицых, хотя и не столь почитаем Лакотой, как Сидящий Буйвол или уважаемый всеми храбрец Бешеный Конь.
— Красное Облако, — пробормотала Мэгги. Но ведь он не может быть тем Красным Облаком. Он умер в 1909 году.
— Знаете ли вы, какой сейчас год?
— Год?
Вероятно, у него потеря памяти, решила Мэгги. О, возможно ли, чтоб он был так неразвит, чтобы всерьез считать, что живет в 1900 году.
— Знаете ли вы, кто наш Президент? — спросила она и тут же осеклась. В те далекие годы индейцы не звали его Президентом. — Отец в Вашингтоне, — пояснила она, желая пошутить немного, — знаете ли вы, кто он?
Черный Ястреб задумался, пытаясь вспомнить имя Отца, к которому отправился Красное Облако:
— Грант?
— О Боже, — прошептала Мэгги. Грант был президентом где-то в 1872 году.
— Вы когда-нибудь слышали о Билле Клинтоне? — спросила она, заранее зная ответ. Он покачал головой.
— Знаете ли, вы, что такое телевизор?
— Нет.
— А машины, «форды»?
— Нет.
Мэгги тряхнула головой, не в силах поверить собственным умозаключениям. Ей приходилось, читать романы о путешествиях во времени, о людях, с легкостью переносящихся из одного столетия в другое, она даже сама сочинила один такой роман, но ведь то всё фантастика. Разве на самом деле это возможно?
Но несмотря на то, что она твердила себе, в глубине души Мэгги знала, что это правда. Он никак не походил на умалишенного или недоразвитого. Казалось, незнакомец потерял ориентацию во времени.
— Полагаю, вы также не слышали о Мадонне, о Вьетнаме или войне в Персидском Заливе, или…, — перечисляла она.
Черный Ястреб покачал головой, теряясь от странных слов, со страхом и недоверием глядя в лицо Женщины-Призрака.
— Для чего Вы позвали меня сюда? — спросил он, во что бы то ни стало желая разрешить загадку до своего возвращения в Пещеру.
— Я звала вас?
— Вы являлись мне в вещих снах четырежды, — Черный Ястреб глянул в окно.
Четырежды, подумал он. Священное число. А если это произошло именно потому, что Она являлась ему четыре раза?
— Я никогда не звала вас, — отозвалась Мэгги, — не знаю даже, что вы имеете в виду. Он снова вскинул на нее глаза:
— Я видел Вас на горе во время вещего сна, а потом снова, во время Танца Солнца. Я видел Вас в «вигваме для потения» и в Священной Пещере и всякий раз ощущал Ваш Зов. Для чего Вы меня призываете?
Мэгги бросило в жар и в холод, когда она припомнила свой сон и то, как изображала его на полотне и на страницах книг. Быть может, этим она как-то потревожила его, вызвав из прошлого, из мглы времен?
— Как Вы очутились здесь, — вопрошал индеец, — почему поселились на Священных Холмах, где обитает наше племя? Два дня назад я входил в Священную Пещеру и не видел на лугу вигвама бледнолицего человека. Два дня назад Вас еще не было здесь.
— Я ли это? — спрашивала себя Мэгги. Может, это снова сон? Она услышала вздох и увидела, как ослабел ее странный гость.
— Отчего вы не сядете? — Мэгги старалась отмахнуться от мучивших ее вопросов, — вы потеряли много крови. Нужно время, чтобы восстановить силы.
Впору было возразить Ей. Воину ни к чему слушать женщин, но Ястребу было так тяжело, и он был слишком растерян, чтобы возражать. Двинувшись к постели, он сел на матрас, опустив руки на колени.
— Вы упоминали о пещере, — вспомнила Мэгги, — сказали, что не видели моего дома, когда вошли в нее, но когда вышли, дом уже стоял? Я что-то не пойму.
— Была битва, — объяснил Черный Ястреб, — мы скрывались в Пещере… — Он хотел пояснить, что произошло, и понять, почему Она звала его сюда, но боль в боку мучила непрестанно, не давая думать и говорить.