Троя. Повелитель Серебряного лука

Геммел Дэвид

– Конечно, ты не можешь, – сказала Андромаха. – Но ты можешь предать ей то, что рассказал тебе любезный Махаон. И ты можешь дать ей эту склянку, пусть Гекуба сама сделает выбор.

– Спасибо, госпожа Андромаха, – поблагодарил ее Махаон. – Да, это правильно. Он посмотрел на нее, словно собираясь сказать еще что-то.

– Что-то еще? – спросил он.

– Я знаю, вы путешествовали с микенским воином Аргу-риосом.

– Да, – кивнула она. – Суровый человек и неприятный.

– О! Тогда я не буду беспокоить вас моими проблемами. Я подумал, что вы, возможно… друзья.

– Почему, – спросила она, – лекаря беспокоит странствующий воин?

– Вы не слышали? На него напали сами же микенцы и тяжело ранили. Сейчас он на грани между жизнью и смертью. Я не могу заставить его отдыхать, госпожа. Аргуриос настаивает на том, чтобы продолжать работать, потому что хочет расплатиться за еду и за право спать здесь. Я объяснил, что господин Геликаон за все заплатил, но, кажется, это только его разозлило. Он пилит дрова, носит воду. Выполняет все обязанности, для которых у нас есть слуги. Когда он занимается этими делами, которые ему противопоказаны, у него открываются раны. Я пытался объяснить Аргуриосу, что его тело сильно изранено. Он не может дышать в полную силу, у него кружится голова от напряжения. Но Аргуриос не слушает. Боюсь, однажды он упадет и умрет, тогда господин Геликаон будет мной недоволен.

– Мы поговорим с ним, Лаодика и я, – пообещала Андромаха. – Где он?

– Я видел его недавно за домом Земли. Он пытался починить старую стену. В этом нет необходимости. Стена больше не нужна. Но он все равно носит большие камни, перенапрягаясь.

Махаон объяснил им, куда идти, и женщины ушли. Лао-дика была не очень этому рада.

– Я не люблю микенцев, – сказала она. – Мне все равно, если он умрет.

– Он помог Геликаону в бухте Голубых сов, – сказала Андромаха. – Аргуриос расправился с микенским убийцей. Возможно, именно поэтому на него было совершено нападение.

– Думаю, у него были свои причины, чтобы сделать это, – сказала Лаодика. – Микенцы всегда так поступают.

XXIII Раненый лев

Аргуриос с трудом мог дышать, словно какие-то силы перекрыли доступ воздуха в легкие невидимым заслоном. Перед глазами микенца мерцали белые огоньки, голова кружилась так, что он мог в любой момент потерять сознание. Аргуриос, шатаясь, сделал несколько шагов, его руки горели под весом камня, ноги дрожали и болели, в особенности, икры. Он мрачно продолжал класть камни в брешь, образовавшуюся в древней стене, пока перед глазами все не поплыло, и ему пришлось сесть. Аргуриос посмотрел на свои дрожащие руки. Ничто в жизни не предвещало этой катастрофы. Аргуриос видел, как умирали его друзья на поле битвы, другие погибали от страшных болезней. Но он всегда оставался сильным. Долго бежать в полном вооружении было невозможно, и поэтому микенец принимал бой, а о его стойкости ходили легенды.

Пот попал в глаза, а Аргуриос так ослаб, что не мог вытереть его. Он посмотрел через старую изгородь и увидел двоих мужчин, сидящих в тени. У обоих были мечи и кинжалы. Много недель он пытался подойти к ним, но они убегали от него, а у ослабевшего микенца не было сил, чтобы догнать

беглецов. Сначала он решил, что это убийцы, которые хотят покончить с ним и получить премию от Эрекоса. Мальчик, Ксандер, попросил его не беспокоиться.

– Тогда кто они?

Ксандер смутился.

– Я не должен говорить.

– Но ты знаешь. Поэтому скажи мне.

– Они здесь, чтобы защитить тебя.

Аргуриос узнал, что их нанял Геликаон. Это было болезненное открытие.

– Ты сказал мне… он обрадовался, что я умираю, – возразил воин.

Мальчик расстроился.

– Он велел мне сказать так. Геликаон подумал, что это поможет тебе выжить.

Аргуриос тихо выругался. Мир обезумел. Друзья и соратники хотели его смерти. Враги нанимали людей, чтобы защитить его. Где-то на Олимпе боги смеются над этой чудовищной шуткой.

Прошли недели, а его состояние не улучшилось, Аргуриос пожалел, что это были не микенские убийцы. По крайней мере, тогда он закончил свою жизнь, сражаясь.

На него набежала тень, он поднял глаза. Над ним стояли две женщины, солнце оказалось у них за спиной.

– Что… вы хотите? – грубо спросил он, решив, что это пришли жрецы, чтобы побранить его.

– Приветствие должно быть более вежливым, – ответила Андромаха. Аргуриос с трудом встал на ноги.

– Солнце… светило мне прямо в глаза, – произнес он, прерывисто дыша. – Я не… узнал вас.

Он увидел, в какое смятение повергло царевну его состояние. Под ввалившимися глазами Аргуриоса залегли темные круги, он сильно исхудал и выглядел изможденным.

– Давайте сядем, – предложила Андромаха. – Это моя подруга, дочь царя, Лаодика.

Аргуриос проморгался от пота и посмотрел на Лаодику. Она была высокой с длинными светлыми волосами, в ее глазах сквозила неприязнь. Повернувшись к Андромахе, воин спросил:

– Почему вы… здесь?

– Микенцы всегда очень грубы, – сказала Лаодика, – их не учат хорошим манерам. Пойдем, Андромаха. Слишком жарко, чтобы стоять здесь.

– Да, ты можешь вернуться, – позволила ей Андромаха. – Я посижу здесь немного с этим воином.

Лаодика кивнула:

– Я подожду тебя в беседке. – Ничего не сказав Аргуриосу, она ушла прочь.

– Тебе следует… пойти с ней, – сказал Аргуриос. – Нам… не о чем… говорить.

– Садись, иначе упадешь, – приказала Андромаха, присаживаясь на каменную стену. Аргуриос рухнул рядом с ней, удивившись тому, что он послушался женщину. Ему стало стыдно. Даже в этом он больше не был мужчиной.

– Я знаю, что тебе нужно, – сказала она.

– Что мне нужно?

– Вернуть свою силу. Когда я была помладше, мой отец участвовал в сражении. Лошадь, на которой он ехал, упала прямо на него. После этого, как и ты, он с трудом мог дышать. Он исхудал, словно старик. Это продолжалось несколько месяцев. Однажды мы услышали о путешествующем лекаре. Он был ассирийцем и лечил людей в деревнях по дороге в Египет. Мы привели его к моему отцу.

– Он… помог ему?

– Нет. Он показал моему отцу, как ему вылечиться.

Аргуриос вытер пот с глаз и посмотрел на молодую женщину. Зрение у него затуманилось, дыхание было прерывистым. Но в сердце загорелась надежда.