Троя. Повелитель Серебряного лука
Шрифт:
– Ты думаешь, он погиб?
– Надеюсь, нет. Я молюсь об этом! Гектор – мой сводный брат и самый большой друг. Но даже больше, чем это. Гектор – это сердце Трои. Если он проиграет там, здесь наступит хаос. Можешь себе представить? Наследники соперничают за власть? У нас начнется гражданская война.
– Я не понимаю почему, – сказала Андромаха. – Приам – сильный царь.
– О, он силен, – согласился Агатон, – но его ненавидят. Немногих из своих сыновей он не третировал или публично не опозорил. Но и среди братьев есть вражда. Глубокие разногласия и даже ненависть. Один Гектор держит нас вместе. Во-первых, потому что мы все его любим. – Агатон широко улыбнулся. – Во-вторых, он убил бы любого, кто выступил бы против отца.
– Мне, как чужестранке, все это удивительно слышать, – сказала Андромаха, – но как это касается невесты Гектора? Если он умрет, я вернусь на Теру и буду с моими друзьями.
– Надеюсь, ты выберешь другую дорогу, – сказал он.
– Почему?
– Я тоже не женат, Андромаха. И в свои двадцать восемь лет я никогда не видел женщину, которая возбуждала бы во мне такую страсть, как ты. Поэтому – если в твоем сердце нет никого другого – я бы попросил тебя рассматривать меня как претендента на твою руку.
Андромаха улыбнулась.
– Что это за странный город, Агатон. Женщине неприлично плавать с мужчиной, а мужчина может добиваться
невесты брата? Мне понадобится время, чтобы выучить эти правила.
Он вздохнул.
– Точный удар, Андромаха. Но подумай о том, что я тебе сказал. Если до нас дойдут новости о смерти Гектора, я буду просить у моего отца твоей руки.
Прежде чем она смогла что-то ответить, к ним подбежал молодой воин.
– Царь зовет вас к себе, господин, – сказал он Агатону.
– Я должен идти. Подумай о том, что я сказал.
– О, я подумаю, – уверила она его, смотря ему в след. У царевича была хорошая походка, но, глядя на него, она представляла другого молодого юношу с темными волосами и скрытой страстью, сверкающей у него в глазах… «если твое сердце не занято другим…»
Она снова подумала о ночи в бухте Голубых Сов и о юноше с золотого корабля, который вышел из толпы. Вспомнила следующее утро, когда он стоял, убитый горем, с отрезанной головой друга в руках. Но еще приятней ей было вспоминать его руки, объятия в покоях Гекубы. «О, – прошептала девушка, глядя на голубые воды бухты. – Гектор умер, пусть за мной приплывет золотой корабль».
Для Геликаона первые несколько недель после нападения на Питрос были трудными и изнурительными. На смену привычного доверительного общения с окружающими настороженность, отдававшая страхом. Он больше не был Царевичем моря, купцом и человеком из народа. Он стал Геликаоном-Сжигателем, безжалостным мстителем. Слуги опускали глаза, когда он проходил мимо. Даже люди, которых он знал много лет, такие, как Ониакус и старый полководец Павзаний, взвешивали свои слова, боясь вызвать его гнев или недовольство.
Внутри крепости царила опасная и напряженная атмосфера, а снаружи бушевали зимние бури. Молния освещала небо, раздавались раскаты грома. Повсюду были беспорядки. Убийство юного царя вызвало чувство тревоги и страха среди придворных.
Народ Дардании составляли выходцы из разных народов и культур: эмигранты из Фракии заселили северное побережье; фригийцы, мисианцы и лидианцы жили в маленьких общинах в центральной части, на востоке от столицы. Торговцы – египтяне, амориты и ассирийцы – основали поселения на юге, рядом с Троей. Даже в лучшие времена – хороших урожаев и процветающей торговли – отношения между разными этническими группами были сложные, и случались споры. После смерти Диомеда отношения обострились. На небольшое поселение микенских изгнанников было совершено нападение, рассвирепевшая толпа зарубила пятерых человек. Во фригийской общине начался бунт из-за кражи овцы. Две женщины из мисианского форта заявили, что их изнасиловали хеттские торговцы. Мисианцы решили отомстить и убили семерых человек.
Полки дарданцев рыскали по холмам и долинам, вдоль незащищенного побережья, надеясь восстановить порядок. Во время этого хаоса появились банды бродячих наемников, которые нападали на далекие деревни и торговые караваны. Ситуация осложнялась законами, созданными отцом Гели-каона, Анхисом, по которому все дарданские земли принадлежат царю, и люди, которые построили дома, имения или торговые поселения, были просто нанимателями. Налоги были непомерными – половина всего урожая, продукции или торговой прибыли. За это, было известно Геликаону, люди должны соблюдать два правила. Во-первых, царь и его стражи должны защищать честных людей от бандитов и грабителей, во-вторых, несоблюдение царских законов приведет к быстрому и ужасному наказанию.
Вера людей пошатнулась после нападения на крепость. Если воины не смогли защитить Диомеда и царицу Халисию, как они могли обеспечить безопасность своего народа? Страх перед правителем, внушаемый людям Анхисом, уменьшился благодаря лояльности царицы Халисии и ее полководца Павзания.
Геликаон созвал собрание лидеров поселений, пригласив их в крепость. Они были обеспокоены и встревожены, собравшись в огромном тронном зале в окружении холодных статуй воинственных царей Дардании. Перед встречей Пав-заний настаивал на примирении. «Они – хорошие люди, мой царь, – говорил он Геликаону. – Они испуганы, и все». Счастливчику нравился стареющий полководец. Этот человек бесстрашно вел себя в битве и верно служил царице Халисии.
– То, что ты говоришь, Павзаний, правда, – сказал он, когда они стояли на широком балконе царских покоев, выходящим прямо на море. – Но ответь мне на один вопрос. Когда ты готовишься к битве, ты думаешь, остались ли у людей твоего врага дома дети? Хорошие ли они люди? Такая же у них сильная причина воевать, как у тебя?
– Нет, конечно, нет. Но эти люди не наши враги.
– И что?
Полководец выглядел смущенным. Он почесал свою красную бороду.
– Я… не знаю, о чем ты говоришь, государь.
– Мы близки к анархии, от сегодняшнего собрания зависит, объединятся ли эти люди или по всей стране начнутся мятежи, которые выльются в массовое восстание. Пойми это, Павзаний, – все царства выживают только благодаря щиту и мечу. Народ должен верить, что щит царя защитит их. Также им нужно быть уверенными в том, что, если они нарушат законы, тогда их поразит меч царя. Вера в щит была утрачена из-за нападения на крепость. Страх перед мечом тоже пропал. Кто же враг? У нас есть армия из пятисот человек. Если большинство не доверяет правителю и не боится его, то нас свергнут. Какой-нибудь главарь банды поднимет армию. Какая-нибудь страна пошлет в наши бухты корабли. Враг, Павзаний, сейчас собирается в тронном зале.