Троянская война. Неформальное расследование
Шрифт:
Еще Вопрос: Что происходило с завоеванными островами и городами внутри страны? Их быстро брали, быстро разоряли и потом так же быстро покидали, оставив после себя дымящиеся развалины? Или оставляли в каждом завоеванном городе своих людей?
Ответ: Быстренько разорить и вырезать город, а потом так же быстренько прыгнуть на корабли и исчезнуть, несколько опасно. Потому что, до тех пор, пока эти города не трогали, их жители могли ничего не предпринимать и сидеть у себя дома, трясясь от страха, что злобные чудовища - греки, известные всем своей эпической жестокостью, придут и разорят их. Но когда катастрофа
Потому, можно предположить, что часть войска оставалась в каждом покоренном городе, чтобы закрепиться на новом месте, удержать завоеванное и не ожидать удара в спину.
Не стоит забывать о том, что много покоренных городов - это и много рабов.
Вопрос: Рабы весьма ценный товар, пожалуй, самый ценный. Рабов куда девать?
Ответ: Рабов надо продавать, либо отправлять на «Большую землю». Не везти же всю эту толпу в лагерь под Троей. Там и так слишком скученно и полно инфекции. Туда в лагерь привозили только отдельных «жемчужин». Таких, как Брисеида или Хрисеида. А остальных куда девать? Мужчин, женщин, стариков, детей?
А на корабли их! Отправить к себе или продать на невольничих рынках! Можно и пешком погнать, по суше. Но для всего этого тоже нужно много кораблей и много воинов сопровождения. Главное, не забыть отстегнуть долю в общак... эээ... простите, в ставку Агамемнона.
Вывод напрашивается сам собой: Чтобы завоевать весь регион со множеством островов, царств и свободных городов, грекам действительно нужно было очень большое войско. Просто огромное. А чтобы осуществлять захватнические рейды одновременно во всех направлениях и возить добычу - множество кораблей.
В общем... старик Гомер был не так уж и неправ.
Пока стотысячное войско (а чтобы распылиться на весь регион, действительно нужно очень большое войско, с очень большим количеством кораблей), разбирается с покорением окрестных царств, вернемся в лагерь греков под стенами Трои.
Лагерь греков жил кипучей жизнью, корабли сновали туда-сюда, отвозя и привозя лихой народ, злато-серебро-медь-рабов-коней-утварь-рабов и т.д. и т.п.. Опять же добычу делили. И сортировали, кое-что для временного хранения (чтобы радовало глаз), кое-что для отправки на родину. Даже маяк установили, чтобы никто не потерялся в тумане. А в самом лагере постоянно находился Агамемнон с Менелаем, да еще та часть контингента, силами которой и сдерживали войско Гектора в Трое.
И да, Одиссей, король интриг, как же без него, он и в набеги успевал ходить, и «дома» вопросы решать.
«Много претерпели и греки за девять лет войны. Много и у них было убитых. Многие герои погибли от руки врагов. Погиб и мудрый герой Паламед, но не от руки врага. Из ненависти и зависти погубил его хитроумный Одиссей. Много разумных советов давал грекам Паламед, не раз оказывал он им неоценимые услуги. Целебными травами излечивал он раны и болезни; он устроил маяк для греков, чтобы знали отплывшие из стана, куда пристать темной ночью. Чтили героя Паламеда греки и охотно слушались его советов. За это возненавидел его Одиссей. Он видел, что Паламеда слушают греки охотнее, чем его»
Одиссей, если к нему приглядеться внимательно, настоящее беспринципное, подлое и невероятно жестокое чудовище, однако, неизменно вызывает у читателей симпатию. Парадокс.
«Вспомнил Одиссей и то, как раскрыл Паламед его хитрость, когда притворился он помешанным, чтобы не идти под Трою; это воспоминание еще более усиливало его ненависть к Паламеду. Долго размышлял Одиссей, как погубить ему Паламеда. Наконец, воспользовался он тем, что Паламед стал советовать грекам кончить войну и вернуться на родину. Одиссей придумал коварный план. Ночью он спрятал в шатре Паламеда мешок с золотом и стал уверять всех, что недаром советует Паламед прекратить осаду Трои, что эти советы дает он грекам лишь потому, что подкуплен Приамом. Немало было недовольных Паламедом и среди греков. Ведь если бы греки послушались советов Паламеда, то лишились бы они богатой добычи, которой завладели бы они, взяв Трою. Все эти недовольные охотно поверили клевете Одиссея»
Дальше у Гомера описывается в деталях, как была провернута операция, по итогам которой ни в чем не повинного Паламеда по приказу Агамемнона забили камнями.
«Не только на смерть осудил Агамемнон Паламеда, но и его душу обрек он на вечные скитания. Не позволил Агамемнон предать тело Паламеда погребению, оно оставлено было на берегу моря, чтобы растерзали его дикие звери и хищные птицы. Но не допустил этого могучий Аякс Теламонид. Он совершил погребальные обряды над телом Паламеда и с честью похоронил его. Аякс не верил, что изменил Паламед грекам»
А теперь внимание Одиссея переключится и на Аякса сына Теламона, того, который в свое время ворвался в Трою раньше Геракла. А это был авторитет!
Но дальше по тексту Агамемнон поссорился с Ахиллом. Тот вынудил его вернуть жрецу Аполлона Хрису его дочь Хрисеиду, которая досталась Агамемнону как часть добычи. Ибо, сами знаете, как это бывает, Хрис взмолился Аполлону, тот наслал жуткий мор (на самом деле большая скученность народа, антисанитария и инфекции виноваты во всем), вмешался Калхас... О, этот Калхас, он всегда вмешивается удивительно вовремя.
«Девять дней свирепствовал уже мор. На десятый день, по совету, данному Герой, созвал великий герой Ахилл на народное собрание всех греков, чтобы решить, как быть им, как умилостивить богов. Когда собрались все воины, первым обратился к Агамемнону с речью Ахилл:
– Придется нам плыть обратно на родину, сын Атрея, - сказал Ахилл, - ты видишь, что гибнут воины и в боях, и от мора. Но, может быть, мы прежде спросим гадателей: они скажут нам, чем прогневали мы сребролукого Аполлона, за что послал он гибельный мор на наше войско.
Лишь только сказал это Ахилл, как поднялся прорицатель Калхас, уже много раз открывавший грекам волю богов. Он сказал, что готов открыть, чем прогневан далеко разящий бог, но откроет он это лишь в том случае, если Ахилл защитит его от гнева царя Агамемнона. Ахилл обещал свою защиту Калхасу и поклялся в этом Аполлоном. Тогда только сказал Калхас:
– Гневается великий сын Латоны за то, что обесчестил царь Агамемнон жреца его Хриса, прогнал его из стана, не приняв от него богатого выкупа за дочь. Умилостивить можем мы бога лишь тем, что вернем отцу черноокую Хрисеиду и принесем в жертву богу сто тельцов»