Троянская война
Шрифт:
– Мемнон может и забыть о своем желании, а может и погибнуть, - подхватили мысль троянцы.
– А еще можно подменить чашу и отдать ему любую другую. Чтобы понять обман, должен быть он сильным магом, а он всего лишь вояка. Да и если узнает, можно удивиться и сказать, что именно эта чаша хранилась в сокровищнице, и никаких других в Трое нет.
На том и порешили, а со следующего утра встретились доверенные люди Приама и Мемнона, и пошел серьезный разговор о размерах выплат. Торговались азартно и упорно. Троянцы делали вид, что и без пришельцев у них все хорошо, а потому и платить много нет смысла. Их
Будь у переговорщиков больше времени, они и дальше бы рвали глотки, отвоевывая каждый золотой, однако и троянцам помощь нужна была быстро, и Мемнону деньги требовались срочно. Так что две стороны были заинтересованы договориться, и к обеду таки сошлись в цене.
***
Сотня за сотней подходили воины Мемнона к городу и прямо у его стен начинали разбивать свой лагерь. В саму Трою они не вошли по двум причинам. Во-первых, все равно такая орава людей не поместилась бы в кольце стен, а во-вторых, наученный долгой жизнью Приам не горел желанием видеть вооруженных чужаков на улицах своей столицы. Зато по царскому приказу целые гурты бычков и отары овец были подарены новым союзникам и мгновенно пущены под нож, чтобы оголодавшие в походе воины могли восстановить силы.
Со смехом и гомоном устраивались воины на новом месте, ставили шатры и устраивали коновязи. И все это делали открыто и буквально напоказ, позволяя ахейцам рассмотреть себя во всем блеске. Самые дерзкие из воинов на десятке колесниц с гиканьем и свистом вылетели на равнину и промчались вплоть до греческого лагеря, где задирали дозорных, вызывая смельчаков на поединок. Однако Агамемнон, опасаясь ловушки, приказал не отвечать на такие вызовы.
Внезапное появление новой армии вызвало у него приступ злости на своих лазутчиков, проморгавших приход такого крупного вражеского отряда.
Вскоре в просторном шатре ванакта собрались вожди, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.
Представшие перед глазами царей разведчики разводили руками и не могли ничего рассказать о новом враге.
– Хоть кто это такие, узнать удалось?
– зло шипел Агамемнон.
– Эфиопы, какие-то, - неуверенно переминаясь на ногах отвечал долговязый микенец, ответственный за разведку
– Их вождя зовут Мемнон, - подал голос Одиссей.
– Толи египтянин, толи вавилонянин. В его войске народ самого разного происхождения, но все неместные. Я купцов, что торгуют с востоком, поспрашивал, но кроме слухов ничего конкретного узнать не удалось.
– В любом случае ясно, что вместо завершающего штурма города нам предстоит очередной бой на равнине, - подал голос Диомед.
– И боюсь, что одним сражением дело не ограничится, - ответил Нестор, - Может, послать к этому Мемнону послов и попытаться перекупить его?
– Послать-то можно, только чем платить будем?
– Пообещаем долю в добыче от взятия Трои, если перейдут на нашу сторону!
– А самим тогда что останется?
– Да и не согласятся они, - заметил Одиссей, - Приам наверняка уже отсыпал им серебра, а мы только обещать можем.
– Значит, будем драться, - Аякс одним глотком осушил кубок.
– Мало что ли мы варваров уже перебили за эти годы? Одним царьком больше, одним меньше... Мемнона убьем, а его козопасы сами разбегутся.
– Я бы не был так самоуверен, - возразил Диомед.
– Я смотрел, как они разбивают лагерь. К нам в гости пожаловали совсем не козопасы. Точнее говоря, не только они. Там много колесничных бойцов, а значит, есть и пехотное прикрытие из опытных бойцов.
– Я больше скажу: как минимум у троих из тех, кто сегодня задирал наших часовых были хеттские клинки, - мрачно сообщил Менелай.
Несколько человек смачно выругались от такой новости. И их можно было понять. Дорогое и очень качественное оружие из железа могли позволить себе лишь профессионалы, и профессионалы очень небедные. Выходит, мало того, что число врагов вдруг выросло чуть ли не вдвое, так еще как на зло пришельцы смертельно опасны.
– Это были лучшие из них, - произнес Нестор, - у остальных наверняка и оружие похуже, и задора меньше.
– Это не простые ополченцы, - почесал голову Агамемнон.
– Будет много крови и придется повозиться, чтобы их разбить. Но мы это сделаем.
– Что тут гадать? Сойдемся в бою, тогда и узнаем, какие они воины, - поддержал ванакта Аякс.
***
Несколько дней прошли в относительном затишье. Враги присматривались друг к другу, и лишь мелкие стычки происходили на равнине. Греки собирали в кулак все свои отряды, отправившиеся до этого добывать добычу в окрестных областях, а воины Мемнона тренировались, готовясь к бою.
Наконец настал день битвы, и вывел Агамемнон своих людей из лагеря. Не спеша сближались две армии, ведь воины берегли силы для предстоящей схватки. На фоне практически одинаково одетых и вооруженных греков подчиненные Мемнона выделялись яркостью костюмов и разнообразием используемых доспехов и щитов.
Воины сына Зари были собраны в отряды по месту рождения, чтобы было удобнее ими руководить. Первый ряд составляли силачи в доспехах из меди и кожи, вооруженные длинными мечами, которыми можно было наносить колющие и рубящие удары. Они должны были, сойдясь вплотную с врагом, сломать строй ахейских копейщиков. Во второй и третий ряд Мемнон поставил воинов с длинными копьями, которые должны были бить из-за спин меченосцев. Чтобы копьеносцы не мешали друг другу, второй ряд наносил удар от бедра, а третий, высоко подняв руки, бил на уровне головы.
За этими тремя линиями лучших воинов, призванных драться врукопашную, шли густые цепи хуже вооруженных мужчин, задачей которых было метать копья во врага, а при необходимости поддерживать ударный отряд. Мальчики-оруженосцы несли за ними целые охапки дротиков, чтобы метатели не испытывали нужды в снарядах.
Колесницы Мемнон пока оставил в резерве, который возглавил сам. Отдельным отрядом выстроились троянцы, которых вели Парис и Деифоб.
Легковооруженные пехотинцы рассыпались перед фалангой и осыпали врага дротиками и камнями из пращ. Лучники, собранные в отряды по пятьдесят человек, держались по флангам, прикрывая центр своего войска.