Троянская война
Шрифт:
Услышав, что Елена зовет их, Менелай и Диомед готовы были немедленно кинуться к ней, но удержал их Одиссей. Так в волнениях и переживаниях ждали ночи ахейские герои, и лишь один Неоптолем сохранял олимпийское спокойствие.
Наконец уснул уставший город, и принялись действовать ахейцы. Одиссей и его товарищи выбрались из коня и, сняв щиты, скрытно двинулись к своим целям. Одни из них вырезали сонную стражу у городских ворот и распахнули тяжелые створки, другие атаковали стражу Илиона и царского дворца, стремясь прорваться внутрь и убить царя и полководцев, чтобы лишить защитников города руководства.
В это же время тайно вернувшиеся воины Агамемнона высадились и в тишине
Озаренные лунным светом, казались они демонами подземного мира. Отряд за отрядом растекались ахейцы по улицам города, убивая всех встречных. Вот раздались первые крики и, поняв, что сохранять секретность больше нет необходимости, ахейцы принялись с воинскими кличами поджигать дома. В свете пожаров убивали они простых горожан и растерянных воинов стражи. По сути это была резня, ведь троянцы не могли сопротивляться и полуодетые гибли десятками. Ручьями текла кровь по булыжникам мостовой, и никому не давали пощады победители. Одни ахейцы в эту ночь грабили троянские дворцы, другие же, забыв о добыче, упивались кровью, мстя за все потери и страхи, перенесенные под стенами города. Неоптолем и в эту страшную ночь отличился, устроив такую бойню, что от подошв сандалий и до гребня шлема весь был забрызган кровью жертв. Именно он нашел у статуи Зевса старика Приама и там же зарубил.
Одиссей и Менелай ворвались во дворец Деифоба, надеясь захватить там Елену. Однако тут расправиться со спящими не удалось. Деифоб успел вооружиться и собрать вокруг себя бывших в доме воинов. Так что когда в его жилище ворвались ахейцы, царевич был уже готов их встретить.
Тут разгорелся последний настоящий бой этой войны. Уцелевшие в первые мгновения резни троянцы спешили к своему вождю, а на помощь Одиссею с Менелаем шли их дружины. Троянцы защищались с отчаянием обреченных, но шаг за шагом теснили их захватчики. С каждым мгновением все меньше людей оставалось у Деифоба, и все больше вокруг было врагов. Дорого продал свою жизнь троянский царевич, многих греков отправил в Аид, но и сам, в конце концов, пал изрубленный на кучу окровавленных тел.
Когда греки ворвались в город, Кассандра укрылась в храме Афины и обняла статую. Тем самым оказалась она под защитой богини, став неприкосновенной. Ни один злодей не решился бы обидеть того, кто стоит, прикоснувшись к статуе или алтарю, но ворвался вслед за царевной Аякс Ойлид. Опьяневшему от крови и безнаказанности герою было наплевать на обычаи… Царевна так и не разжала рук, так что когда следующим утром Аякс приволок в свой лагерь Кассандру, она все еще сжимала статую богини.
Однако не один он хотел обладать такой ценной пленницей. Агамемнон при дележе добычи заявил, что берет Кассандру себе. А Одиссей объявил, что поскольку Аякс надругался над царевной прямо в храме, то он отныне и сам проклят богиней и навлек беду на все войско.
Воины, на своей шкуре испытавшие, что значит гнев богов, не на шутку разозлились и хотели расправиться с Аяксом. Одиссей даже предложил казнить Аякса, забросав его камнями. Столкнувшемуся со всеобщей ненавистью Аяксу уже было не до добычи, лишь бы сберечь жизнь. Отдал он Кассандру ванакту и клялся, что не осквернял он храм, а все рассказы об этом — очередная ложь Одиссея.
Три дня победители пировали на тлеющих руинах города, развлекались с пленницами, обшаривали уцелевшие дворцы, снося к месту дележа трофеи. Без опаски шли они по уцелевшим от огня улицам, со смехом выбивали двери и заходили в дома. Уцелевшие в ночной резне троянцы или бежали из города, скрывшись в лесах на склонах Иды, или прятались в подвалах, подземельях и прочих потаенных местах, не осмеливаясь дать отпор захватчикам.
Когда наконец-то победная эйфория спала и воины протрезвели, приступили цари к дележу добычи. И было это едва ли не сложнее, чем взять город. Каждый вождь хотел лучшую часть добычи, так как именно себя считал настоящим героем, а свой вклад в победу решающим. До хрипоты спорили цари, оценивая трофеи и определяя долю каждого. А уж среди простолюдинов и вовсе вспыхивали драки. Хорошо что сплоченные и дисциплинированные личные дружины царей оставались островками порядка в этом хаосе. Так что хоть и переругались цари и раскололось войско, но до большой крови дело не дошло. В конце концов была поделена практически вся добыча. Остались лишь пленники из царской семьи. Наконец поделили и их. Вдова Гектора Андромаха с его маленьким сыном досталась Неоптолему, который недолго думая убил ребенка, чтобы из него не вырос мститель. Также вытребовал Неоптолем, чтобы дочь-красавица Приама Поликсена была принесена в жертву духу Ахилла.
Агамемнон пытался возразить, говоря, что уже достаточно крови пролито, чтобы успокоилась душа Ахилла, а потому незачем уничтожать такое сокровище как эта пленница.
— Да и вообще, не нужны мертвецам, какими бы они не были знаменитыми, женщины, — высказал свое решение ванакт. Однако в этот раз все, обиженные за эти годы ванактом решили отомстить ему.
Первым поддержал требование Неоптолема прорицатель Калхант, грозивший что, лишившись жертвы, дух Ахилла будет вредить грекам. Затем присоединились к требованию несколько царей, считавших себя обделенными.
— Ты хочешь забрать себе ее по просьбе Кассандры, — говорили они, и сделать еще одну царевну своей наложницей. Однако что заслуживает большего уважения: меч Ахилла или ласка Кассандры?
Решив, что идти на ссору со всеми недовольными будет невыгодно, уступил Агамемнон. Так что отдали девушку Неоптолему, который на глазах у всего войска зарезал ее на могиле отца. Также он притащил обезглавленное тело Приама на погребальный курган Ахилла, где и оставил непогребенным.
Вдова Приама по жребию досталась Одиссею. Надеясь выгодно продать пленницу он некоторое время возил ее с собой, но старуха так проклинала ахейцев и всем встречным рассказывала про их зверства, что однажды Одиссей не сдержал ярости и убил ее.
Единственным из знатных пленных, кого в тот день пощадили победители, был Антенор. Его хорошо знали и уважали в ахейском лагере. Он с самого начала конфликта проявлял участие к грекам, и предлагал различные варианты мирного решения противоречий. Вдобавок его связывало родство, пусть и отдаленное, с различными греческими царскими династиями. Так что Агамамнон под хорошее настроение и на волне душевного порыва пощадил старика, позволив ему забрать уцелевших родных и уйти прочь. Из-за этого некоторые потом обвиняли Антенора в предательстве, говоря, что он изменил Приаму и помог ахейцам захватить Трою. Хотя это вовсе не соответствует истине.
А что же случилось с Еленой?
Когда ахейцы ворвались во дворец Деифоба, царевич понял, что дело плохо. Поэтому он приказал одному из своих доверенных десятников по имени Акамант вывести Елену через подземный ход в безопасное место. Сам же Деифоб остался, чтобы возглавить сопротивление. Он еще верил, что сможет переломить ход боя и выбить захватчиков из города. Однако царевич переоценил свои силы, за что и поплатился собственной жизнью. Однако он достаточно долго задерживал врагов, чтобы Елена успела одеться, собрать в узел любимые драгоценности и сопровождаемая служанками и несколькими домашними слугами под защитой Акаманта спустилась в подземелье.