Троянская война
Шрифт:
Повинуясь едва заметному жесту царя, прекрасные служанки поднесли массивные золотые чаши филигранной работы наполненные красным как кровь вином каждому гостю. Вроде бы негромкий голос правителя был слышен каждому в зале:
— Чествуя законы богов выпьем этот рубиновый дар Диониса за гостей. Одобрительный гул как морская волна прокатился по воздуху растворяясь вместе с последними выпитыми каплями вина. Затем троянцев повели в гостевые покои, где они могли переодеться и омыться с дороги. Взявший шефство над гостями Эгисф, проведя Париса в его комнату, поинтересовался, не нужно ли чего, представил слугу, который будет помогать царевичу, и сообщил, что на закате в честь гостей состоится пир.
— Подожди, а экипажи моих кораблей?
— Не беспокойся, от щедрот ванакта им поднесут должное число пифосов с вином и лепешек с мясом. Да, кстати, наша стража присмотрит, чтобы их никто не обидел, — улыбнулся Эгисф.
— Ха, лучше следите, чтобы они вас не обидели, — ответил Парис в полголоса, но Эгисф уже удалился.
До заката Парис и его спутники не только успели привести себя в порядок, но и прошлись по городу, принеся жертвы богам в местных храмах, посетили рынок и вернулись на свои корабли, где их ждала команда.
Было решено провести на острове добрый десяток дней, потому, посоветовавшись с кормчими, царевич приказал вытащить троянские суда на берег и для большей сохранности установить их на деревянные бревна-катки. Затем Парис распорядился выставить вокруг кораблей усиленную охрану и разрешил всем свободным от дел морякам отдохнуть на берегу. Чтобы поощрить своих людей за успешный поход и заодно продемонстрировать местным жителям свое богатство, сын Приама выдал каждому из моряков подарок в сумме их месячного жалования.
На закате умащенные благовониями и надевшие лучшие одежды троянцы снова вошли в главный зал, где столы уже ломились от еды. Парису было отведено почетное место рядом с царем, а остальные троянцы разместились между эвбейскими воинами и вельможами.
По обычаю Навплий принес жертву Зевсу, плеснув вином из своей чаши к порогу, и начался пир. Хозяева и гости соревновались в красноречии, произнося тосты, целая отара овец нашла упокоение в животах собравшихся, а вино лилось рекой.
Когда гости утолили голод, царь отдал приказ, и в зал впорхнули полуодетые танцовщицы, вызвав всплеск радости у пирующих. Под музыку флейт, форминг Форминга — струнный щипковый инструмент, считается древнейшим из семейства греческих лирообразных. и авлосов девушки кружились по залу, находя себе кавалеров с которыми и исчезали в боковых комнатах.
Убедившись, что веселье в разгаре и больше ничего не требуется, Навплий увел Париса в малый зал, где их ждал столик с фруктами и амфора вина.
— Прости, что оторвал тебя от любования служанками, но думаю, это развлечение можно немного отложить, — начал ванакт. — Пусть наши люди отдохнут и повеселятся, а мы пока побеседуем о всяких скучных делах в тишине и без помех.
— Как тебе будет угодно, богоравный Навплий, — ответил Парис, отщипывая виноградину от грозди.
Умеющий торговать не хуже, чем воевать, эвбейский царь хотел узнать о торговых маршрутах, идущих через Трою в далекие азиатские страны: Хеттское царство, Митанни, Вавилон и Ассирию. Его интересовали сведения о силе армий восточных стран и товарах, производимых там. Пользуясь случаем, он хотел договориться о доступе своих представителей на новые рынки и о сотрудничестве с троянскими купцами в этом деле. Однако, к его сожалению, Парис мало что мог рассказать о торговле и не мог ничего обещать, не посоветовавшись с отцом.
Зато царь смог рассказать Парису о судьбе его тетки Гесионы и ее хозяина Теламона. Как оказалось, этот герой давно уже отправился к Аиду, погибнув во время похода Геракла против Элиды. После его смерти законная жена изгнала Гесиону и ее детей с Саламина, и те нашли приют в Спарте. Там она и умерла спустя некоторое время, а ее старший сын Тевкр остался жить в Спарте и вместе с греческими героями сватался к Елене Прекрасной.
Завершив разговор, ванакт и его гость вернулись в большой зал, где их отсутствие мало кто заметил. Разгульное веселье длилось до самого утра, когда наконец-то уснули самые крепкие из пирующих.
Спустя день, когда все протрезвели, эвбейцы устроили большую охоту, в которой приняли участие и Парис с приближенными. Три дня они гонялись за зверями, ночуя в охотничьем домике царя. Сын Приама не упустил возможности продемонстрировать свою ловкость, убив рогатиной матерого кабана. Другие охотники также не остались без добычи, так что и гости, и хозяева получили удовольствие. После охоты Парис объявил, что пришла пора отправиться ему в Спарту, и на прощание Навплий устроил еще один пир, во время которого троянскому царевичу поднесли в подарок клыки убитого им кабана, оправленные в серебро.
Наконец, после десятидневной стоянки на Эвбее, троянская эскадра двинулась в дальнейший путь, а ванакт созвал своих приближенных, все эти дни внимательно следивших за гостями, для того, чтобы вместе сложить воедино все, что удалось узнать о троянцах.
В Спарте
Окутанный белыми бурунами пены крепкий форштевень троянского корабля легко резал лазурные морские волны, с каждым мгновением приближая царевича к цели. Наконец вдали показались и стремительно стали увеличиваться прибрежные скалы.
— Вот мы и достигли земли Лакадемон, которую чаще называют по имени её столицы Спартой, — сказал Ферекл Парису, а затем, сверившись с картой, велел эскадре идти вдоль побережья. К обеду корабли достигли устья полноводной реки Эврот, где Парис приказал высадиться на берег.
— Интересно, доведется ли нам увидеть царицу Елену? Хотелось бы оценить, так ли она хороша, как рассказывают, — поделился с товарищем царевич.
— Ты мало в жизни видел красивых женщин? В здешнем захолустье она, может, и слывет красавицей, а в Трое Елена поблекла бы на фоне наших девиц, — отмахнулся мастер.
— Может и так, только есть в ней что-то, раз столько героев добивались ее руки.
— Ха, руки они добивались! — рассмеялся Ферекл, — Ее приданным была царская корона, вот и слетелись со всех сторон жадные до поживы стервятники. Все эти нищие вожди козопасов, гордо называющие себя басилевсами и ванактами, все богатство которых состоит из десятка волов да пурпурного плаща, доставшегося еще от дедов-прадедов.
Под такие разговоры корабли были вытащены на берег, и вокруг них быстро и ловко был разбит лагерь. Повара принялись готовить ужин, стражники вышли в дозор, а все остальные участники похода просто отдыхали, радуясь возможности растянуться на твердой земле.