Троянский пес

Афанасьев Валерий Юрьевич

– Ага, почему бы не подумать, например, о красавице Фрее? Ты думаешь, ей нравятся большие лохматые собаки?

– И вовсе я ничего такого не думаю, – смутился Дим. – А вот предупредить невинную девушку о коварстве Баралора очень даже стоит.

– Ладно, допустим, я с тобой соглашусь. Но ты не подумал о том, что в Тьери встретить Баралора можно скорее, чем где-либо еще?

– Б-р-р-р-р, – шерсть у Дима встопорщилась.

– Вот то-то. Вдруг он надумает туда наведаться? Не одного тебя волнуют игривые глаза красавицы Фреи.

–

И что, мы теперь будем трусливо прятаться?

Вот интересно, кто только недавно предлагал податься в глушь? Да, на какие неразумные поступки нас толкают порой красивые женщины. Я вздохнул. Дима я, в общем-то, понимал. Кого не пленяли глаза прелестной незнакомки?

– Ладно. Но только на пять минут. Заскочим в Тьери, предупредишь свою Фрею, и сразу оттуда убираемся.

– Альбертус, ты настоящий друг, – обрадовался Дим.

– Ты, большая лохматая собака, сколько раз я тебе говорил, не зови меня Альбертусом.

– Но это звучит так красиво.

Вот что ты с ним поделаешь? Вбил себе в голову такую глупость. А может, и правда, с его точки зрения, так звучит лучше? Нет, не буду ему потакать. Не хочу я быть Альбертусом, не хочу, и все тут.

– Раз уж мы решили податься в Тьери, неплохо бы замаскироваться, – предложил я.

– Согласен. Купим накладные усы и парики.

Я чуть не упал со стула:

– Дим, тебе своих усов мало? Где ты видел собаку с наклеенными усами? И потом, боюсь, тебя все равно узнают.

– Вообще-то я имел в виду тебя, – обиделся Дим.

– Ну, тогда ладно. Согласен. Если нам представится такая возможность, купим усы. А вот что делать с тобой?

Действительно, замаскировать такую собаку совсем непросто. Должно быть, она такая одна на всю округу. Эх, почему он все-таки так велик? Нет, порою это очень неплохо. Когда речь не идет об обеде или маскировке.

Перебрав доступные нам варианты, мою маскировку решили провести по классической схеме. Называется она смена имиджа. Усов не было, париков тоже – откуда было взяться театральному реквизиту в не слишком большом поселке? Оставалось надеяться на смену одежды – в той, в которую я был одет, меня очень сложно было не узнать. Надо как-то приблизиться к местному населению, слиться со средой. Хотя бы внешне. Увы, внешность тот показатель, который бросается в глаза в первую очередь. По ней часто судят о встречном, составляют впечатление, хотя бы первоначальное. А до последующего порой и не доходит. Печально.

С одеждой проблем не возникло. Хозяин «Соленого ветра» понемногу приторговывал всем, что предлагали по сходной цене проезжающие купцы. Так что идти никуда не пришлось. Вполне сносный костюм удалось сторговать всего за полтора золотых. До шикарного одеяния графа Зарлина ему было далеко. Зато к нему прилагались пояс и широкополая шляпа, вполне подходящая для небогатого дворянина. Такой вот смешанный получился образ. А вот с обувью вышла накладка – моего размера у местного торговца не нашлось.

Он недоуменно пожал плечами и развел руками. Дескать, чем мог, тем помог, а чего нет, на то и суда нет.

– И что ты нам посоветуешь, любезный? – поинтересовался я в ответ на это немое отрицание. – Не идти же мне босиком. Вот Диму никакие сапоги не требуются, да и костюм у него всесезонный, а меня без сапог могут неправильно понять. Может, кто-то еще в поселке занимается торговлей?

Совсем босым мне оказаться не грозило. Ботинки у меня были. Вот только слишком они легки для путешествия по сильно пересеченной местности. К тому же новому имиджу никак не соответствовали.

– Так вы, ваша милость, к сапожнику сходите. Он на заказ сапоги шьет. Сделает в лучшем виде, – посоветовал трактирщик.

– В лучшем виде, говоришь?

– В самом что ни на есть лучшем.

– Тогда ладно. Пойдем к сапожнику.

Любопытно, как наличие звонкой монеты влияет на вежливость торговцев.

Когда мы приблизились к дому сапожника, мне пришла в голову идея, которой я и поспешил поделиться со своим другом:

– Дим, ты хочешь быть броненосцем?

– Это как? – изумился он.

– Зверь это такой. Большой и внушительный.

– Альберт, если можешь превратить меня в кого-то, то лучше обрати в человека.

– Извини, друг, это не в моих силах. Вот в броненосца могу.

– А какой он, этот самый броненосец? Я его никогда не видел.

– В данном случае это совершенно неважно. Подозреваю, что здесь его вообще никто не видел. Поэтому, что бы ни получилось в результате – это и будет броненосец.

На такую странную мысль меня натолкнули вывешенные во дворе сапожника шкуры. Почему бы как-то не замаскировать Дима с их помощью?

Дим удивленно задумался. Быть неизвестно кем ему не очень-то хотелось.

– Кто предлагал замаскироваться? – подтолкнул я его мысли в правильном направлении. – Усы, парики. Все это прошлый век. Вот броненосец – это да, солидно и опять же маскировка.

– Ну, если так, – с сомнением согласился Дим.

Дом сапожника был крепок и основателен. Под стать его хозяину. Был тот невысок, чуть полноват и крепко сбит. И при этом вид сапожник имел бравый. Густые казачьи усы его топорщились, придавая лицу определенную харизму, на которую, несомненно, были падки поселковые вдовушки.

– Чего желают господа? – полюбопытствовал сапожник, отработанным движением закрутив ус.

Дим довольно поднял нос вверх – не каждый собаку назовет господином. Я не стал его разочаровывать. Выражения, подобные этому, входят в профессиональную этику. Они прирастают к мастеру и произносятся автоматически. Привычка не самая худшая, скорее наоборот. Но все же она не говорит ни о чем, кроме элементарной вежливости.

Чего обычно хотят от сапожника? Сапог? Неинтересно. Я напустил на себя серьезный вид, нахмурил брови: