Троянский пес
Шрифт:
– Дим, а что ты будешь делать, когда мы разберемся со всей этой историей?
– Ты имеешь в виду, когда я снова стану человеком?
– Да. Должны же у тебя быть какие-то планы на этот счет?
– Должны, наверное, – задумчиво ответил мой друг, – но у меня их нет. Говорят, плохая примета составлять планы на слишком отдаленное будущее. Тем самым уменьшаешь шансы на их счастливую реализацию.
– Вряд ли, – сказал я, подумав. – Нет, я допускаю, что точные планы составлять на длительную перспективу неразумно. Но хотя бы примерные.
–
– А Фрея?
– А что Фрея?
– Если я правильно понял, то именно ради нее мы сейчас едем в Тьери.
Дим вздохнул:
– Она и видела-то меня всего один раз. И потом, еще неизвестно, как она отнесется к моему появлению в образе собаки. Альберт, а давай ты с нею поговоришь.
– Вот еще. Нет уж, сам рвался спасать девушку от коварных поползновений злобного мага, сам и говори. Пусть она видит твою честную морду. Мне чужие заслуги совершенно ни к чему.
Выражение честной морды приобрело вид задумчивый и даже несколько мечтательный.
– Не расслабляйся. Лучше костер повороши.
А что, у него неплохо получалось. Принести воды из речки, подбросить дров в огонь, помешать в костре длинной палкой, держа ее в зубах. Ни одной дрессированной собаке и не снилось таких умений. Впрочем, куда им по сравнению с моим ученым другом. А он неплохо освоился. Но расколдовать его все же надо, не век же ему быть таким. И потом, если он вернется в столицу в таком виде, боюсь, его наставник мастер Лимпус этого не поймет. Или все-таки попробовать к нему обратиться? К мастеру Лимпусу. А что, с его-то связями и не найти, кто расколдует помощника? Подозреваю, правда, что попасть в королевскую библиотеку в образе собаки Диму будет ой как непросто. Ладно, оставим этот вариант на крайний случай, на самый крайний. И будем придерживаться выработанного нами плана. То есть сначала едем в Тьери, а затем отправляемся на поиски отшельника.
Какая-то птица глухо ухала в зарослях, в траве заливисто стрекотали цикады и шебуршились мелкие зверьки. Луг, на котором мы расположились, и прилегающий лес были полны жизни. Я включил аурное зрение и осмотрел окрестности. Множество неярких и не слишком больших разноцветных свечений. Крупного ни одного, кроме наших двух лошадок, пасущихся на лугу. Но все равно быть настороже не помешает.
– Дим, если почуешь кого чужого, дай знать, – попросил я.
– Кого чужого?
– Без разницы. Любое большое существо.
– Не беспокойся. Знаешь, какой у меня нюх?
– Да, в этом ты превзошел всех профессоров мира. А всех собак – умом. Дим, может, ты вообще один такой – уникальный.
– Думаешь?
– Уверен. Подумай сам, многие ли из тех, кому довелось быть превращенным в собаку, были так образованны?
На этой оптимистической ноте мы закончили ужин и стали устраиваться на ночлег.
Расположились в фургоне. Ночи стояли теплые, горячее дыхание Дима
Жизнь мы получаем для того, чтобы непрестанно удивляться. Мало об этом знать. Знаешь или нет, непременно изволят появиться все новые и новые подтверждения. Сквозь не слишком плотную материю пробивался тусклый свет – там, снаружи, уже начался день, или утро. По крайней мере, было достаточно светло, чтобы это заметить, даже находясь в фургоне.
Я толкнул полог – закрыто. Как такое может быть? Когда мы ложились спать, он не был закрыт снаружи, я помню это абсолютно точно. Да и как бы я мог завязать шнурки, расположенные снаружи, находясь внутри фургона?
– Дим! Спишь, охранник доморощенный?
– И вовсе я не сплю, – отозвался мой друг. – Я на страже, охраняю твой крепкий сон.
– Тогда должен тебя огорчить. Пока ты охранял мой сон, нас заперли.
– Как заперли? – Дим встрепенулся, отчего фургон закачался и заскрипел.
– Вот так. Шнуровка полога завязана снаружи. Я здесь, ты тоже здесь, значит, это сделал кто-то другой.
– Зачем?
– Как зачем? Пока мы сидим в фургоне, в нашем лагере хозяйничает кто-то посторонний.
– Не было никого, я бы почуял! – возмутился Дим.
– Ага. Ты хочешь сказать, что шнуровка сама завязалась?
– Нет там никого, – Дим принюхался, прислушался. – Лягушка прыгает по лугу, птичка пролетела. И все. Нет там никого.
– Ну да, потому и нет, – согласился я, – собрали все ценное из нашего лагеря и смылись. Чего им сидеть?
– Кому им? – удивился мой друг.
– Злоумышленникам.
– Альберт, ты уверен, что они были? Злоумышленники.
– Не называй меня Аль… ах да, – похоже, эта фраза начала входить у меня в привычку. Даже не ожидал, что Дим назовет мня правильно. Наверное, это он от волнения. – Ты не нашел ничего странного, кроме того, разумеется, что мы заперты в фургоне?
– А что, есть что-то еще странное?
– Лягушка, птичка, – проговорил я язвительно. – Где наши лошади?
Последнюю фразу я практически прокричал. Дим подпрыгнул и бросился из фургона, не обращая внимания на закрытый полог. Не знаю, что его так потрясло, мой крик или известие о том, что, возможно, мы лишились лошадей. Наверное, все-таки последнее. Поскольку альтернативная замена нашим тягловым животным была слишком очевидна.
Где там каким-то завязкам удержать моего мохнатого друга. Полог затрещал, грозясь опрокинуть фургон. К счастью, завязки не выдержали, и Дим покатился по земле, рыча на возможных злоумышленников. Следом за ним выбрался и я.
– Так, котел на месте. Вещи? Вещи тоже, – Дим бегал по лагерю в поисках проделок злоумышленников. – Маленький котелок? Альберт, у нас пропал маленький котелок.
– И все?
– Все. Все остальные вещи на месте.
– А лошади? Лошадей ты искал?