Троянский пес

Афанасьев Валерий Юрьевич

– Комната достаточно просторная для двоих? – поинтересовался я у хозяина.

– Отличная комната, сударь. Но где же ваш товарищ?

– А-а-а-а-а! – раздалось с улицы.

– Мой товарищ следит за тем, как ваш слуга паркует наш фургон, – сказал я. – Видимо, они только что познакомились.

Хозяин непонимающе закрутил головой и сел на удачно оказавшийся за его спиной табурет. Не пойму, почему все так реагируют на появление Дима? По сути, он очень мил и хорошо воспитан. На моей памяти он никого не пытался укусить, кроме Лютиса Привера, но того, право, было за что, и разбойников.

–

Заселяться будем? – спросил Дим, виновато посмотрев на хозяина заведения. Пугать Бартика он совершенно не собирался.

– Собакам комнаты не сдаем, – попытался тот протестовать.

– Будьте вежливее, любезный, – посоветовал Дим. – Порой собака тоже человек. Что за предрассудки? Тем более за те деньги, что вы с нас запросили.

– Мы надолго вас не стесним, – поддержал я Дима. – Остановимся дня на три-четыре, а заплатим за неделю.

С таким аргументом поспорить содержатель кабачка не мог. Он пытался, это явственно отразилось на его лице. Аргумент победил.

– Ладно, согласен, – сказал он.

– Ура! – воскликнул Дим. – Я буду спать на кровати.

– Как на кровати? – изумился хозяин.

Я посмотрел на него:

– Чему вы удивляетесь, любезный? Не предлагаете же вы постояльцам спать на полу?

– Нет, как вы могли подумать? – хозяин покраснел. – Располагайтесь, как вам будет удобно. Правда, ужина у меня нет. Разве что-то из холодных закусок.

Дим облизнулся. Вот ведь собака, все бы ему есть. Посмотрев на заспанное лицо хозяина, от закусок я решил отказаться. Нам еще с ним завтра беседовать и желательно с благодушно настроенным. И ужинали мы не так давно.

– Спасибо, мы не голодны.

Выдержав укоризненный взгляд Дима, я взял ключ и стал подниматься по лестнице к указанным апартаментам. Фургон мы разгружать не стали – ценных вещей у нас там не было. Вряд ли кто позарится на наше походное снаряжение на закрытом дворе кабачка.

Нет, все-таки это что-то. Приятно просыпаться в мягкой постели, пусть и не у себя дома, что было бы уже совсем хорошо. Но и так тоже неплохо, гораздо лучше, чем на полу фургона или на земле у костра. Я совсем не против путешествий. Романтика дороги некоторым образом привлекательна и несет немало новых впечатлений. Но вот иногда проснуться на такой мягкой постели – неповторимое ощущение.

Дим сидел у окна и задумчиво смотрел на улицу, что-то бормоча себе под нос. Ну и нос у него все-таки.

– Путь – нибудь, глыбой – рыбой.

Что это с ним? Быть может, заболел? Вот опять что-то говорит. Я прислушался.

Я бы мог все время молчать, Замереть ледяною глыбой, На уста наложив печать, Если был бы морскою рыбой. Я бы мог лететь в небеса. Мне такое порою снится. Ветер крыльями гнать в паруса, Если был бы я вольной птицей. Кем ты будешь? Спроси меня. Повторю опять и опять С этих пор до скончания века: Буду

тем, кто умеет мечтать, Выбираю – быть человеком. Быть собакой тоже неплохо. Не считайте меня интровертом, Не встречайте печальным вздохом. Буду с другом моим Альбертом По земле бродить бескрайней, Шагом меряя километры, Прикасаясь лапами к тайне, Разделяя дорогу с ветром.

Ничего себе, это он стихи сочиняет! Про себя и про меня. Я взволнованно молчал, потрясенный искренностью стихотворения.

Дим обернулся, встретился со мной взглядом и приветственно махнул хвостом:

– Хорошее утро. А может, не станем искать Фрею? Действительно, что ей собака?

Мой друг явно пребывал в задумчивом расположении духа – немного грустном, располагающем к размышлениям и печальным стихам. Это совсем неплохо – сидеть, никуда не торопясь, у камина с чашкой ароматного чая, смотреть на угли и предаваться мечтаниям. Это просто отлично. Но только не сейчас. Как это ни прискорбно, придется разрушить тонкую атмосферу, навеявшую моему другу стихи. Пора приводить Дима в бодрое расположение духа – более соответствующее нашим ближайшим планам.

– Ага, отдадим Фрею магу, а потом и сами сдадимся. Ты будешь замок сторожить, я поеду на ярмарку в виде бурундука.

– Б-р-р-р-р, – Дим потряс головой.

– Вот то-то и оно. Одно слово – «б-р-р-р-р», так что собираемся в поход. Настроение иметь бодрое и торжественное, форму парадную.

– Да, что-то я задумался, – согласился Дим. – Когда выступаем?

– Прямо сейчас и пойдем. Начнем с расспросов хозяина кабачка.

Дим несколько раз весело подпрыгнул, изображая утреннюю зарядку и заставив все здание сотрясаться.

– Дим, перестань прыгать, а то все подумают, что началось землетрясение.

– Это как?

– Это так же, как сейчас, только никто не знает о том, что ты прыгаешь.

– Здорово.

– Честно говоря, не очень. Пошли, если хозяин и спал, то после твоих прыжков точно проснулся.

Мы спустились в обеденный зал. Вкусный запах готовящейся еды настиг нас еще на лестнице, заставив ускорить шаги. Как оказалось, не зря. Завтрак был уже готов, более того, он был включен в счет оплаты за комнату. Какая непредусмотрительность. Владелец кабачка явно погорячился. Зная аппетит Дима, возьмусь поспорить, он сведет всю предполагаемую прибыль кабачка к минимуму. Что, признаться, меня нисколько не огорчало.

Хозяин кабачка посмотрел на нас с опасением. Интересно, чем это вызвано? Ответ не заставил себя долго ждать:

– Это вы трясли потолок? У меня сковорода чуть с плиты не ускакала.

– Пустяки, любезный хозяин, сущие пустяки. Мой друг любит с утра немного поразмяться, особенно когда голоден.

– Сейчас, сейчас. Вы только скажите другу, чтобы он больше не прыгал.

– Непременно, обязательно скажу. Вообще, Дим очень подвижен, когда вовремя не поест. Несите же скорее завтрак, любезный хозяин.