Тройка без тройки
Шрифт:
А в этот час здесь даже тесно. В глубине помещения за столом стоят Андрюша, Саша и Валя. На столе — большой лист белой плотной бумаги. Рядом, на табурете, — кипа журналов, баночка с клеем, ножницы. Мальчики что-то вырезывают, примеряют, наклеивают. Это — редакция стенной газеты. У другого стола — Володя. Он вынимает из папки листы с рисунками, одни укладывает аккуратной стопкой в одном углу стола, другие — в противоположном, третьи — посередине. Еще один лист бумаги кладет перед собой, садится на стул и принимается за дело.
Работать очень удобно: краски, тушь, карандаши — все под
К столу с ножницами и баночкой клея в руках подходит Андрюша.
— Володя, ты когда-нибудь нам покажешь, что нарисовал? Или так это и будет все засекречено?
Мальчик опускает кисточку в воду и, не поднимая головы от стола, отвечает:
— Я уже сказал, что не могу показывать. Не могу, пока Дугин не утвердит рисунки. Может, я наврал, а вы не так воспримете эти правила.
В штаб входит Ипполит и направляется к столу, за которым расположилась редакционная коллегия:
— Есть еще материал для газеты. Я был у Антона Яковлевича. Он предлагает созвать всех родителей, чтобы выбрать шефский совет. А шефы будут помогать нам во всем. Андрюша, напиши об этом заметку.
Андрюша разводит руками:
— Материала столько, что некуда помещать. Придется кое-что отложить до следующего номера.
— Очень хорошо, что много. Хуже, когда в газете нечего помещать, — успокаивает расстроенного редактора Ипполит и дружески похлопывает его по плечу.
Затем подходит к Володе и окидывает взглядом заваленный рисунками стол.
— Ты, я вижу, все сделал. И как будто бы получилось не так уж плохо, как грозил.
— Я ведь не специалист, товарищ Дугин. А в футбольной живописи вообще никогда не практиковался.
— Что это за футбольная живопись такая? Разве есть особая футбольная живопись?
— А вы посмотрите на этих человечков. Я не только разместил их, как вы говорили. Мне хотелось, чтобы у каждого была какая-нибудь особенность, какое-нибудь отличие.
— Только я никогда еще не видел, чтобы инструкции были такие веселые. Давай проверим, что ты сделал. Тут врать нельзя.
Ипполит перебирает рисунки, внимательно всматриваясь в каждый.
— Так. Общий заголовок: «Расстановка игроков». Рисунок первый. Один вратарь и двое нападающих. Правильно, это в том случае, когда играют шесть человек, по три с каждой стороны. А ширину ворот ты обозначил?
— Ширина ворот три метра. Я так этот рисунок понимаю. Если соберутся шесть мальчиков, они должны распределяться, как указано на нашем первом рисунке. А на втором я сделал для восьми игроков — по четыре с каждой стороны. Один вратарь, один защитник и двое нападающих.
— Подожди, подожди. А какие в этом случае ворота?
Володя хорошо помнит, какие он сделал ворога: шириной четыре метра — вот какие. Но он еще раз смотрит на рисунок — проверяет себя. Все правильно, четыре метра.
— Пойдем дальше, — говорит Ипполит, откладывая второй рисунок и начиная рассматривать третий. — По пять человек в каждой команде вратарь, защитник и трое нападающих. Ширина ворот — четыре-пять метров.
— А как это понять — четыре-пять метров? — спрашивает Володя.
— Это значит, можно и такие и такие ворота сделать. Ничего страшного. Теперь покажи четвертый рисунок. Правильно. Тут уже по шести человек в команде. Вратарь, два защитника и трое нападающих. И ворота здесь шириной пять метров.
Ипполит заканчивает просмотр четвертого рисунка, а Володя уже дает ему пятый. Никаких здесь нет ошибок, теперь он уже в этом уверен. Ширина ворот — пять-шесть метров. С каждой стороны играет по семь человек — вратарь, два защитника, полузащитник и трое нападающих. На шестом рисунке изображено по восемь фигурок на каждом-поле — вратарь, два защитника, один полузащитник и четыре нападающих. Ширина ворот — шесть метров. На седьмом рисунке смешные человечки разместились еще гуще. Пришлось повозиться, чтобы их всех втиснуть: по девять человек на каждой стороне — вратарь, три защитника, один полузащитник и четыре нападающих. И ворота пошире — семь метров или семь и тридцать две сотых метра. И уже совсем трудно было делать восьмой рисунок. Здесь играют двадцать человек, по десять человек в команде — вратарь, три защитника, два полузащитника и четыре нападающих. Ширина ворот — семь метров и тридцать два сантиметра.
Когда Ипполит откладывает в сторону последний рисунок, Володя говорит:
— Товарищ Дугин, ребята просили, чтобы я сделал еще такой рисунок: нормальная расстановка игроков при полном составе команд.
— Выполним их просьбу, — соглашается Ипполит. — Садись тогда сейчас и рисуй. Сделай вот так.
Он показывает карандашом, где должны находиться фигуры игроков. Володя садится за стол.
— Только оставь место, чтобы указать номер футболиста.
— Это я оставлю. Но вы знаете, что я вам скажу? Когда художник рисует, он должен разбираться в том, что он рисует. Иначе получается не жизненно, получаются какие-то схемы, а не люди.
— Так чего же ты хочешь? Пока я вижу, уже два человечка у тебя готовы. И совсем не схематичные человечки.
— Рисовать таких человечков — несложное дело. А мы намечаем в каждом номере газеты давать карикатуры из футбольной жизни. Вот тогда мне будет трудновато. Потом нужны будут рисунки разные, зарисовки.
— Какой же из этого вывод? Вывод один — надо самому уметь, играть. Тогда легко будет и рисовать.
— Скорее, товарищ Дугин, я собачку свою научу рисовать, чем сам научусь бить по мячу точно. Такой я от рождения, товарищ Дугин. Мне в футболе нравится только одно — когда можно спокойно сидеть на месте, не бегать, не бить по мячу, не отбиваться от противника.
Саша, продолжая вырезать из куска красной бумаги звезду, говорит со своего места:
— Да ты даже в болельщики не годишься! Он, товарищ Дугин, вратаря от нападающего не отличит.
Ипполит возвращается к столу редакционной коллегии.
— Ты, Саша, всегда рад поддеть товарища. А вот сам ты, вратарь, сможешь четко и толково определить свои обязанности? Свою тактику?
Вопрос этот застает Сашу врасплох. Он кладет ножницы и бумагу на стол и задумывается. Потом нерешительно произносит: