Тройка мечей
Шрифт:
Но нам не удалось добраться до этих почти забытых руин незамеченными. Как только мы стали спускаться по наружному склону горной цепи, защищающей Долину, я почувствовал, как спину между лопаток будто бы кольнуло что-то. Я невольно напряг слух, зрение, даже обоняние. И понял, что в ночи разлито зло. Угроза была явной и достаточно сильной для того, чтобы принять все меры предосторожности. Я не мог, не имел права рисковать жизнью, ибо моя жизнь мне уже не принадлежала.
И вдруг в сознании моём вспыхнули слова, которые снова были не моими:
«Внимание,
Я не был наделён Даром, вернее, не я, а Йонан. Но что я знал о способностях Толара?
Порыв ветра принёс снизу густое зловоние. Это были не фасы, нет, это — Серые. Не люди и не звери, но хуже тех и других, беспредельно преданные злу… Я замедлил спуск и прислушался.
Мне показалось, что я слышу крадущиеся шаги нескольких пар ног, но не внизу под нами, а левее. Я вгляделся вниз, в кромешную темноту. И вскоре заметил светящиеся точки — их глаза. Они приближались.
«Давай налево».
На этот раз мысленное послание было совершенно отчётливым.
«Здесь выступ. Я уже стою на нём».
Серые не издавали ни звука. Я тихо двинулся на мысленный голос. Карниз оказался довольно широким, и я перебрался к Уруку без особого труда. Он вновь беззвучно сообщил:
«Обычно эти Серые нападают молча. И их только пятеро», — он сказал это так, будто пятеро Серых — сущий пустяк для двух вооружённых мужчин. Я мимолётно удивился его самоуверенности.
Светящиеся огоньки, насколько я мог судить, находились на высоте человеческого роста или чуть выше. Серые скапливались внизу, как раз под нами. Я обнажил Ледяное Жало.
Впечатление было такое, будто я внезапно зажёг факел, хотя сияние клинка вовсе не было таким уж ярким. Меч в моей руке сам собой рванулся вперёд так резко, что я наверняка выронил бы его, если бы пальцы мои не прилипли к рукоятке так прочно.
В старинных легендах прославлялись «поющие мечи» — удивительные клинки, которые перед боем издавали высокий мелодичный звук. Но Ледяное Жало не пело — оно рычало! Именно так, другого слова не подберёшь.
Его рычание вызвало ответный рык снизу. Что-то тёмное рванулось к нам, но не из числа Серых, потому что не имело светящихся глаз.
Урук замахнулся и рубанул топорам эту тёмную массу, та с ужасающим воем рухнула вниз. Серые яростно взвыли и полезли вверх, ничуть не обескураженные гибелью своего союзника. Но наше положение давало нам неоспоримое преимущество.
Топор Урука крушил налево и направо, Ледяное Жало с рычанием разрубало мохнатые уродливые тела. Снизу доносились стоны поверженных. И только мы с Уруком молча исполняли свою ратную работу.
Наконец раздался голос Урука:
— Всё! С ними покончено.
Я опустил меч и внимательно осмотрелся, вглядываясь во мрак, не промелькнёт ли где-нибудь отблеск зловещих светящихся глаз. Нет, никого! Ночь, как и раньше, была тиха и черна. Я ощутил вдруг страшную усталость, как будто Ледяное Жало опустошило мою душу.
— Можно двигаться дальше, — добавил Урук. Превозмогая слабость, я подошёл к нему. — У Серых
Я вытер клинок пучком травы и, по-прежнему держа меч в руке, стал осторожно спускаться. Когда под ногами у нас наконец оказалась ровная поверхность, Урук решительно повернулся спиной к месту недавней схватки.
— В ХаГарк! — сказал он. — Мы ещё не хозяева времени.
Я не понял, что он имеет в виду, но послушно двинулся следом.
Глава 3
Луны не было, звёзды мерцали так далеко, что вовсе не давали света, однако мы вдвоём шагали также, как уходили от костра в Долине — плечом к плечу. Можно было идти гуськом по тропе, освещая дорогу факелом, но Толар во мне решил, что так лучше — никто не подкрадётся и не ударит заднего в спину.
Я толком не отдохнул после рискованного путешествия по запутанным подземным коридорам фасов, потом сразу — совет у костра, и вот новый поход. Но усталости я почему-то не испытывал, во мне росло желание двигаться вперёд, к своему предназначению, хотя в чём именно оно заключалось, я не знал.
Урук не нарушал тишины ни словом, ни мыслью. Когда-то Леди Дагона назвала его легендой, хотя и приняла его сразу же, что означало, что он не был представителем Тени. Кроме того, он знал Толара, хотя я опасался даже припоминать наши с нам более ранние связи. Йонан во мне ещё давал о себе знать, и жившего в нём страха было достаточно для того, чтобы сделать последнюю безнадёжную попытку к сопротивлению.
Если зло и кралось по нашему следу, то при этом сохраняло приличную дистанцию. Возможно, это бойня, которую мы учинили на склоне, сделала врагов осторожнее; впрочем, не исключено, что они хотели выманить нас подальше от спасительной Долины и разделаться с нами на своей территории. Как бы то ни было, я ни на минуту не ослаблял бдительности.
Серый сумрак, предвестник рассвета, чуть разбавил непроглядный мрак. Взгляду нашему постепенно представала дикая, искорёженная земля, подвергшаяся каким-то хаотическим катаклизмам. Урук замедлил шаги. Голова его, увенчанная шлемом с драконом, поворачивалась то влево, то вправо, будто он разыскивал некий исчезнувший знак или ориентир.
Мы продирались теперь сквозь густые заросли между огромными, беспорядочно нагромождёнными каменными глыбами, и можно было лишь догадываться, какой силы землетрясение разыгралось здесь много лет назад.
Урук остановился. Я взглянул на него и увидел, что лицо его напряжённо застыло, а рот искривлён гримасой. Свирепо выкатив глаза, он всматривался в развалины стен, будто хотел усилием воли вырвать у них какой-то очень важный секрет.
— ХаГарк…
Он не воспользовался мыслью, а произнёс это вслух, словно не мог поверить своим глазам. Затем взмахнул топором, выразив этим движением всю свою ярость, хотя грозное боевое оружие обезглавило всего лишь жалкий куст. Казалось, Урук бесполезным своим ударом мстил прошлому.