Тройное удовольствие или На счет «три» кайф лови
Шрифт:
– Я до смерти проголодалась, - заявила Лула. – Мне требуется бургер. И картошка в придачу.
Я смогла разглядеть сквозь туманную морось отблеск ярко-красной и желтой вывески придорожной закусочной. Я даже чувствовала силовое поле, что притягивало нас к переговорному устройству.
– Я хочу трехуровневый бутерброд, - завопила Лула в коробку. – Дайте мне бекон, сыр и специальный соус. Хочу большую порцию картошки фри и кучу маленьких пакетиков с кетчупом. И добавьте огромный молочно-шоколадный коктейль.
– Она повернулась ко мне. – А ты что хочешь?
– Мне тоже самое.
–
Мы забрали пакеты и припарковались на Старк Стрит, где могли непосредственно наблюдать место действия. Беда в том, что наблюдать особо было нечего.
– Ты когда-нибудь думала о нем? – спросила Лула.
– О ком?
– О Рейнжере?
– А что тут думать?
– Голову даю на отсечение, что ты ничего о нем не знаешь, - заявила Лула. – Никто о нем ничего не знает. Спорим, ты даже не знаешь, где он живет.
– Я знаю его адрес.
– Ха! Это пустой участок.
Я отхлебнула молочный коктейль, а Лула прикончила картошку.
– Думаю, надо что-нибудь поискать на Рейнжера, - предложила Лула. – Полагаю, следует как-то отследить его задницу.
– Хмм, - неопределенно промычала я, не чувствуя себя особенно квалифицированной, чтобы отслеживать задницу Рейнжера.
– Фактически я могла бы последить за ним прямо завтра утром. Ты с ним каждый день бегаешь?
– Нет, если удается.
– Ладно, если завтра с ним побежишь, позвони мне. Я могла бы заняться кое-какими упражнениями.
После часа отсидки, я уже была готова ехать дальше.
– Это не срабатывает, - сказала я Луле. – Только шутки ради, давай, сгоняем на Монтгомери.
Лула проехала всю Старк, сделала крюк по жилым районам в последний раз и срезала путь через город. Мы проехали дальше на Монтгомери и припарковались за две двери от «кафе Сэла».
– Спорим, у них есть пончики, - произнесла Лула.
– А как насчет твоих проблем с кишечником? Может, захочешь подождать и посмотреть, чем кончится дело с бургером и картошкой?
– Полагаю, что ты права, но мне позарез хочется пончиков.
Должна отметить, в такую морось поесть пончиков казалось весьма заманчивой идеей.
– В кишечном расстройстве есть свои преимущества, - заметила Лула.
– Наверняка, эти пончики долго со мной не останутся, чтобы обосноваться, как у себя дома, в моей заднице.
– Преимуществами лучше воспользоваться.
У Лулы уже в руках был кошелек.
– Вот именно, я тоже так думаю.
Я осталась в машине и наблюдала, как Лула выбирала дюжину пончиков.
Она вручила пончики и кофе мне, а сама устроилась за рулем. Я выбрала пончик с баварским кремом и зачавкала. Лула сделала то же самое. Потом она взяла второй пончик.
– С Джеки видишься? – спросила я Лулу. – Она все еще лечится?
– Она все собирается в клинику. Проблема в том, что можно заставить человека лечиться, но нельзя заставить относиться к лечению серьезно. У Джеки не хватает веры в себя, чтобы взяться серьезно за свое здоровье.
– Может быть, все изменится.
– Я тоже на это надеюсь. Мне повезло, что я родилась позитивной личностью. Даже когда не все хорошо складывается, я не позволяю себе пасть духом. Я начинаю действовать и суетиться. Если все время шуметь и гнать чепуху, то точно забудешь, чего надо бояться. А вот Джеки с таким позитивным отношением к жизни не родилась. Она все загоняет внутрь себя и переживает.
– Не всегда, - поправила я. – Она очень хорошо изобразила экстраверта, когда проделала дырки в Кэмероне Брауне.
Лула уставилась в коробку с пончиками, размышляя, а не попробовать ли третий пончик.
– Угу. В тот раз она отвела душу. Понимаю, что она неверно поступила с покойным, но признаюсь, мне в некотором роде доставило удовольствие понаблюдать, как она заставила старика Кэмерона попрыгать. Похоже, ей нужно еще поучиться держать себя в руках. Знаешь, нас ведь с Джеки жизнь неоднократно била. Так и происходит, когда у тебя нет папаши, а у мамочки крыша едет от крэка. Когда туда-сюда шляются всякие дяденьки и устраивают балдеж. А когда они под балдой, то бьют тебя. Плохо то, что Джеки все еще позволяет людям бить себя. Она даже не понимает, что может это прекратить. Я пыталась с ней поговорить. Говорила ей, посмотри на меня. Никто и никогда больше меня бить не будет. У меня есть самоуважение. Я буду сама распоряжаться своей жизнью. Когда-нибудь даже могу пойти в колледж.
– Конечно, ты могла бы это сделать. Куча народу возвращается в школу.
– Точно, черт возьми, - подтвердила Лула.
Я попивала кофе и смотрела в окно, по которому бежали дождевые струи. И отвлеченно наблюдала за проезжающими мимо машинами. Туманные видения и размазанные вспышки ярко-красных задних фонарей.
Через улицу из подземного гаража вынырнула машина. Это был желто-коричневый седан с чем-то длинным и черным, привязанным к крыше. Я приоткрыла щель в окне, чтобы взглянуть поближе. Ковер, подумала я. Скрученный и завернутый в пластиковый брезент.
Водитель высунул руку, проверяя прочность груза. Дверь машины открылась, и какой-то тип вышел, чтобы поправить сверток.
В то же мгновение я подалась вперед.
– Посмотри на ту машину с ковром на крыше! – заорала я, схватив Лулу за рукав, чтобы привлечь ее внимание.
– Машина у подземного гаража?
Она включила дворники и наклонилась вперед, чтобы получше разглядеть.
– Ну и дела! Это же он! Наш Старина Носочлен!
Лула выпрыгнула из машины и помчалась через улицу за Мо. В одной руке у нее был недоеденный пончик с бостонским кремом, дождь хлестал по ней, а она вопила:
– Стой! Стой именем закона!
У Мо отпала челюсть. На лице проглянули неверие и ужас. Через мгновение он подобрал свою челюсть, впрыгнул в машину и рванул с места.
– Давай обратно! – вопила я Луле. – Он смывается!
Лула развернулась и побежала обратно к «файерберду».
– Ты это видела? Он даже не обратил на меня внимания! Мне надо было в него стрелять. Я бы показала этому старому тупице, где раки зимуют.
Трудновато это проделать, вооружившись пончиком.
Она включила передачу, уперлась ногой в пол и полетела за Мо через перекресток на красный свет.