Тройной переплет
Шрифт:
Взрослые разговоры быстро наскучили непоседливому малышу, давно уяснившему суть вопроса. Он мягко спрыгнул с колен матери и подбежал к зеркалу. Ткнулся в его поверхность влажным розовым носиком, да только его и видели. Кремовая длинношерстная молния мелькнула и исчезла в проявившемся отражении. Маленький бог, сейчас похожий на маленького олененка, заросшего шерстью, как бобтейл, ни в каких волшебных перстнях для телепортации не нуждался.
Оказавшись на Эннилэре, он принялся самозабвенно носиться по болотам, купающимся в предзакатном солнце. Вздымались тучи золотисто-красных от дробящегося света брызг, взлетали потревоженные птицы и тучи комаров, распрыгивались лягушки. Гвалт поднялся
Маленького бога, кажется, весьма забавляло учиненное безобразие вкупе с шумовыми эффектами. А те, кто видел не только внешнее, могли заметить и сияющие круги силы. Они расходились от резвящегося малыша, как звук камертона, отлаживающий общие потоки энергии в мире, куда вступил, или, если честно, впрыгнул, новый БОГ. Эннилэр, беспечно брошенный замужней богиней, уже отзывался на поступь нового покровителя радостной дрожью блаженного предвкушения.
– Насколько я могу судить, прекраснейшая мадам, ребенку здесь нравится, – резюмировал Лукас, обращаясь к богине, тогда как Макс, Рэнд и девушки взирали на резвящегося малыша с почти одинаковым тихим умилением.
Архадарга царственно кивнула в знак согласия и заметила:
– Хорошее место силы!
А малыш, наскакавшись по болоту, – даже в промоинах с открытой водой он, разумеется, и не думал тонуть или проваливаться глубже трети длины лапок – оттолкнулся посильнее и свечкой прыгнул вверх метров на пять. Вот только вниз он опустился уже не на кочках и камышах, а прямо в середине цветочной полянки, весьма напоминающей ту самую, которую днем пытались вернуть, да и вернули, к жизни Мирей и Элька. Напоминающей потому, что эта и была ТА САМАЯ полянка или, выражаясь по-эльфийски, Цветилище. И если насчет цветочков на Эннилэре Элька еще могла что-то напутать, потому что знатоком ботаники себя не числила, то светловолосую эльфийскую деву-духа с нетрадиционной ориентацией и цветильца с бровями-кисточками, танцующих в вастренах какой-то замедленный рок-н-ролл, хаотическая колдунья ни с кем спутать точно не могла. Как и подыгрывающего им на лютне парня, сидящего на широких ступенях дерева-храма, – самого первого своего знакомца в мире.
Маленький пушистый комок, на удивление музыкально подмурлыкивая, принялся плавно нарезать круги и восьмерки вокруг танцующих. К вящему удивлению Эльки, прекрасно помнившей, что бывает с клумбой, если на нее попала сорвавшаяся с поводка игривая собачка, вастрены под мягкими лапками лишь слегка покачивались, а не летели во все стороны, вырванные с корнем. Мало того, от каждого прыжка малыша на клумбе появлялись все новые и новые яркие цветы, а затем к звукам лютни и мурлыканью добавился мелодичный перезвон – это волшебные розочки начали петь в такт музыке.
Лукас вызвал магическое зрение и довольно прижмурил глаза, созерцая переливы энергии в крепнущей от каждого движения малыша энергетической сети, связавшей источник на болотах и Цветилища у Лесных Храмов. Потом маг удивленно выдохнул:
– Невероятно!
– Да, я тоже думал, что вастренам каюк, – прочувствованно согласился Рэнд.
А Макс уже нетерпеливо теребил мага, требуя рассказать, что творится со сплетенной сетью
– Если мне не изменяет зрение, новый бог Эннилэра только что открыл новый или притянул на место старый источник, питающий силой Цветилище, а за ним передвинулась вся остальная, смещенная теми процессами, о которых нам говорил мосье Шпильман, сеть.
– То есть теперь все Цветилища не только связаны между собой и истоком на болотах, но, как и раньше, имеют индивидуальные запасники силы? – уточнила Элька, наморщив лобик.
– Oui, мадемуазель, – кивнул Лукас, пораженный феноменом в самое сердце.
– Такая система гораздо надежнее, – довольно оценил Макс разработку божества с технической точки зрения. – В сети выше устойчивость, а автономное снабжение узлов является страхующим фактором.
– Значит, задание выполнено, – объявил Эсгал и глянул на богиню.
Коль команда свое обещание выполнила, то и великолепной Архадарге следовало это признать и отправляться на Оргеву, где ждали ЕЕ обязанности. А коллегам совсем скоро следовало разойтись по комнатам для отхода ко сну. Но темная богиня вовсе не торопилась поступать, как подобает. Она неотрывно смотрела в зеркало, на прежде бледных ланитах лежал густой румянец, глаза ярко блестели и не отрывались от изящной фигуры, перебирающей струны лютни.
– Пойдем, мы с Мирей познакомим тебя с Атриэлем, – веселым шепотом предложила Элька, уловив направление взгляда богини и многозначительно выгнувшуюся бровь инкуба. Демоническая суть ловеласа подсказала Лукасу характер внезапно возникшего интереса.
А тем временем в зазеркальном пространстве на клумбе с вастренами творились все более причудливые дела. Романтичный наигрыш эльфа стал задорнее, движения танцоров более динамичны, а прыжки пушистой лани веселее и выше. Вот она допрыгнула до лица цветильца и лизнула его в одну щеку, зависла на секунду, добралась до второй и наконец до переносицы. От этих легких касаний маленького бога на коже эльфа появились тонкие цветочные узоры, удивительно гармонично дополняющие красоту лица. Закончив с боди-артом высшего цветильца, малыш переключился на Иолир. Дева со смехом подхватила бога на руки, закружилась в вихре танца, а он отметил ее дивный лик и ладони цветочными дорожками-завитками. Потом, оставив танцоров, маленький шутник понесся со всех лап к музыканту и принялся разрисовывать его лицо.
Как раз когда божественный длинношерстный зверек изъявлял свою симпатию Атриэлю, на траву Цветилища шагнули Мирей, Элька и смущенная Архадарга. Мощное давящее излучение ее присутствия, какое казалось посланцам Совета богов почти привычным за несколько совместно проведенных часов, как-то сгладилось, стало мягче и теплее. Нет, Архи не маскировала свою силу, она просто убыла там, где отныне простирались владения маленького светлого бога – ее сына. Эльфийский мир принял Темную Праматерь, но принял на своих условиях, и нельзя сказать, что она этому огорчилась или воспротивилась.
– А вот и снова мы! Заждались? – объявила Элька трем эльфам, встречающим ночь и воплощающим в танце всю радость уходящего дня.
– Ясной луны и ярких звезд, – пожелала Мирей сородичам.
Архадарга царственно промолчала, а может быть, промолчала смущенно. Иногда люди (а чем боги хуже) от неловкости принимают очень надменный вид. Атриэль с маленьким богом в обнимку просиял улыбкой навстречу новым знакомым, обрадовались и цветилец с девой-духом.
– Вы вернулись разделить Ночь Звездного Танца вместе с гостьей? – уточнил цветилец с печальной радостью в голосе, неизвестно каким образом, но интонации у сезоннозависимого эльфа получились именно такими.