Трудно быть хорошим
Шрифт:
Однажды, засидевшись в магазине допоздна, Леонора решила прогуляться после работы в поисках приключений. Она ходила по улице Полк до улицы Гири и обратно, но ничего не происходило. Толпы педерастов смотрели друг на друга с большой любовью, но никто не замечал Леонору. Она пошла домой. Выпила пива, потом опять спустилась и специально пошла в сторону парка Голден Гейт. Она знала, на что идет. Ее могли изнасиловать, убить. Локхардт все время рассказывал им о героях рассказов Джойс Кэрол Оутс, которые выдумывали себе такие ситуации, в которых их насиловали, жестоко убивали, разбрасывая мозги по тротуару. Ей нравилась Джойс Кэрол Оутс. Она еще погуляла и уже была готова вернуться домой, как вдруг заметила, что кто-то за ней следит. Прошла один квартал, второй и поняла, что когда она ускоряет шаг, за ней тоже идут быстрее. Сердце ее учащенно забилось, и она почувствовала, как кровь ударила в голову. Ей очень хотелось, чтобы что-то произошло. Она резко остановилась, подняла руки на бедра и откинула голову, но в этот момент мужчина, преследовавший ее, резко перешел улицу и ушел в противоположном направлении. Леонора походила еще час и отправилась домой. Неужели с ней никогда ничего не случится?
В группе женской поддержки с Леонорой тоже были сплошные неприятности.
Ей говорили:
— Ты должна почувствовать себя настоящей женщиной.
— Мужчины с тобой черт-те что сделали. Они заглушили в тебе все нормальные чувства.
— Что ты чувствуешь? Чего ты хочешь? — спрашивали они ее.
— Мне кажется, я хочу умереть.
— Не дури, скажи, что ты действительно хочешь? — приставали они.
Леонора купила шестизарядный пистолет и книгу «Заложница любви». Причем в один и тот же день. Она, конечно, понимала, что никакой здесь связи нет. Просто ей нужны были книга и пистолет. К этому все шло.
Пистолет она спрятала в коробку из-под салфеток. Такая штука необходима для самозащиты в этом сумасшедшем городе. Хорошо ее всегда иметь при себе.
А потом Леонора начала читать. С первой страницы она была просто потрясена книгой. На обложке говорилось, что это роман об одной молодой миллионерше, которую похищают, ну и все остальное. Казалось бы, все говорило о том, что эта книга о Патриции Херст. Но на самом деле она была не о Патриции, а о Леоноре. Локхардт построил сюжет так, чтобы создалось впечатление, что речь идет о Патриции, но Леонора знала, что книга именно о ней. Локхардт описывал свою героиню как простую, заурядную девушку. И наконец-таки добился своего. Своим романом он сразил Леонору.
Леонора взяла пистолет, прислонила к виску и нажала курок. Раздался выстрел, пистолет выскочил из руки, и она почувствовала, как на лице выступает кровь. Собственно говоря, пуля лишь немного задела кожу, ничего серьезного не случилось, но тем не менее морально она была уже мертва.
Вечером Леонору привезли в психиатрическую лечебницу Агнью. Она с трудом заставила себя съесть немного мяса, привезенного матерью, и пошла в свою комнату прилечь. Ее моментально вырвало. Немного придя в себя, она завела пластинку «Поэтри Мэн» Фоби Сноу. Прокрутила ее пару раз, но почти не слушала. Она думала о Локхардте и о том, что он с ней сделал и как ему отомстить.
Потом она встала, оделась и поехала в Станфорд. Без особых трудностей нашла дом, в котором жил Локхардт, и, только позвонив в дверь, вдруг подумала, Что не знает, что будет говорить. Хотя это не самое главное: она ему спокойно объяснит, как она из-за него деградировала, как он испортил ей всю жизнь.
— Кто там?
— Я хочу с вами поговорить. Мне есть что сказать.
— Вы моя студентка? Или бывшая студентка?
И тут она увидела, что это вовсе не Локхардт, а какой-то пожилой мужчина, в очках, с бородой. Локхардт, оказывается, переехал жить в Сан-Франциско.
Леонора села в машину, ее трясло. Нужно было найти телефонную будку и выяснить его адрес. В ближайшем магазине, где был телефон, не оказалось справочника по Сан-Франциско. Ну, ничего страшного. Она поедет прямо в город и там его найдет. Теперь он от нее не скроется. Она ему все растолкует.
Движение по шоссе 101 было очень медленным, возникла пробка, и пошел дождь. Леонора обгоняла все машины, которые ехали со скоростью меньше 60 километров в час. Ей нужно было туда доехать, нужно было все ему высказать. Слова собирались в голове, словно камни, словно пули. Она бы убила эту сволочь. Ее обогнала машина и начала тормозить. Леонора тоже начала притормаживать, но не так быстро, как нужно было. Машину занесло, и в результате она стукнула «фольксваген». Но не остановилась, хотя видела в зеркало, что у «фольксвагена» замигал аварийный сигнал. Подумаешь. Да, она убьет его — и Леонора изо всех сил надавила на газ.
Она не могла найти место, где оставить машину, и поэтому, бросив ее в запретной зоне, в квартале от гостиницы «Джек Тар», побежала под дождем. Нашла телефонную будку, нашла справочник, открыла, отыскала букву Л: выяснилось, что Локхардт жил в Северной бухте. Ну, конечно, где же ему еще жить с деньгами, которые он заработал на книге «Заложница любви». Она побежала обратно к машине. Полиция как раз пыталась отогнать ее из запретной зоны.
— Нет, — закричала она. — Перестаньте. Остановитесь. Остановитесь.
Лысый коротышка, который возился с ее машиной, увидел, что на него бежит какая-то сумасшедшая с разметавшимися по лицу мокрыми волосами.
— Хорошо, хорошо, — сказал он. — Хорошо.
Буквально через секунду она снова была в машине и ехала по улице Ван Несс, не обращая внимания на желтые сигналы светофоров. Вскоре она уже была возле дома Локхардта.
У Леоноры стучало в висках, болела спина. Смертельно хотелось пить, принять какую-нибудь таблетку. Но больше всего захотелось схватить Локхардта за волосы, содрать с него скальп и посмотреть на розовые мозги человека, который довел ее до такого состояния.
Она попыталась позвонить, но ее так трясло, что ничего не получилось. Тогда она начала бить звонок рукой, а потом уже кулаком. Звонок все не звенел. Она ударила в дверь сперва рукой, потом ногой и затем просто налегла всем телом и била под какой-то безумный ритм, сперва кулаком, потом двумя… Ритм все нарастал, все быстрее, быстрее, удары становились сильнее и сильнее, до тех пор, пока кровь не появилась на ее руках, на двери, и тут она услышала голос, который что-то кричал, и этот голос был так похож на ее собственный.
Дверь открылась. Локхардт, с книгой в руках, стоял и смотрел на молодую женщину, лицо которой было искажено гримасой ненависти до такой степени, что его невозможно было узнать. С ней случилась настоящая истерика, а он слушал ее крик, абсолютно не понимая, в чем дело, и, только когда крик превратился снова в нормальный человеческий голос, он сумел разобрать слова: «Я не такая, как все, я не такая, как все», — плакала она. А еще через полчаса приехали люди из лечебницы и увезли ее обратно.