Трудно быть логом
Шрифт:
Солнце ещё не добралось до горы, и хранило от злой силы.
– Ай!
– скорбно крикнул Мрум и потёр новую красную полосу на лбу.
– Хватит?
– предложил Торп, но упрямый названый брат снова протянул руку.
Парень вздохнул. Он чувствовал себя лет на десять старше. Пожалуй, даже их Зорька поймала бы больше дров, хоть имела не больше рук, чем полагается корове.
Очередной кусок дерева потанцевал у брата в руках, клюнул в нос, и едва промахнулся по
– Хватит!
– решительно сказал Торп, вдруг сообразив, что брата сейчас бьют с его помощью.
– Мне надо качаться!
– шмыгнул красным носом Мрум, и вдруг замер.
Замер и Торп.
Далёкий женский крик, визг собаки, дрожь в земле, от которой слабеют ноги.
Топот раздался чуть позже, и быстро близился. Торп бросил дрова и присел перед забором, рядом шмыгнул Мрум.
Они ворвались в Кашки на полном скаку, через покосившиеся ворота, которые так и не собрались починить.
С гиканьем промчались по улице, разметав давнюю лужу, пронеслись до конца, вернулись, и закружились перед Знаком Солнца.
Пятеро всадников. Огромных, одетых в железо и шкуры, на взмыленных конях, с которых летела пена. Лохматые, дикие, будто взобравшиеся в сёдла дикие звери.
– Хозяин!
– заревел один в старостов двор, ударил палицей в дверь, и заехал прямо на коне через покосившуюся калитку.
Остальные закружили перед воротами, и смерть кружила вместе с ними.
Вот один, с волчьим хвостом на темени, вскинул лук, и Знак Солнца вздрогнул, закачался от вонзившейся стрелы.
Торп вздрогнул, будто попали ему в голову.
Другой, с головой медведя, гоготнул, пустил коня вскачь, хлестнул, и взвились перья глупой курицы. Третий бросил топор в сплетённую из прутьев птицу, которую старый Хван поставил для внуков. Четвёртый кружился и рубил молодую яблоню.
Торп сидел за забором, и слабость плескалась в его ногах.
– Тихо. Тихо, - шептал он непонятно кому.
Он не хотел делать шаг.
– Молодец, старик!
– громко крикнул верховой в железной шапке. Он выехал через ворота, которые открыл староста.
Турд казался меньше ростом и глядел в землю перед собой. Он молча поклонился, что-то тихо сказал, и прикоснулся лицом к упрятанным в грязную перчатку пальцам.
Вот из ворот появилась хозяйка с отчаянно визжащим мешком в руках. Серолицая и испуганная. Потом Млан, сын старосты, вынес молчаливые мешки, оказавшиеся поперёк сёдел.
– Телегу отправлю к вечеру, - тихо сказал Турд.
Но страшные гости не спешили уезжать.
– Девка!
– вдруг громко сказал один, - Подь сюда!
И направил коня к двору Мраны, в котором кто-то ойкнул и метнулся.
Торп
Ворота затрещали и распались. Стоявший за ними Квер, отец девушки, попятился с нелепо занесённой рукой.
Всадник надвигался, и его рука тянулась к клинку на боку. Чужаки замолчали.
– Почтенный вожак!
Прутья захрустели у Торпа под пальцами, а всадник во дворе повернулся.
Перед домом старосты стоял заморыш, и казался ещё меньше прежнего.
– Возьмите меня к себе!
– продолжал непутёвый брат, - Научите своему искусству! Я готов работать на вас, сражаться с вашими врагами! Воровать за вас! Творить тёмные дела! Иначе вам придётся отступить - ведь это село находится под моей защитой!
Вожак глядел на него, как на двухголовую лошадь.
А потом засмеялся.
Через мгновение зарычали, зафыркали, засмеялись остальные.
Новый брат стоял, вскинув лохматую голову с невидной отсюда свежей шишкой от отскочившего полена.
Его заслонили, закружились в хороводе веселящиеся всадники. Лошади всхрапывали и танцевали, взлетали и опускались руки, словно у Знака Солнца уже начался праздник первой травы.
А потом круг вдруг разомкнулся.
Мрум висел меж двух лошадей, подхваченный под руки. И его голова бессильно моталась.
С гоготом всадники направились мимо солнечного столба, каждый со своей стороны, и брат между ними. Солнечный диск качнулся от удара, уронив торчащую стрелу.
А лихие гости всё смеялись, будто в жизни не видели ничего веселей.
Брат упал, но его тут же ухватили за ногу петлёй, и помчали прочь из Кашек.
Брат волочился за ними, подпрыгивая и колотясь о землю.
Торп побежал следом. Изо всех сил. Мимо домов, ворот, по пологому натоптанному спуску, по мелькающей в траве колее.
В груди колыхался огонь. Торп остановился, хватая воздух.
Солнце ласково грело землю за чередой облаков. Под небом кружили коршуны.
Пять тёмных пятен скрылись за холмом. Лишь пятеро. И они шли неспешным шагом, сберегая силы коней.
Торп с трудом пошёл, оглядываясь по сторонам. Но он прошёл бы мимо, если бы не стон.
Скособоченный тёмный комок лежал среди травы далеко от дороги. Брат больше не был серым.
Торп оказался рядом, повернул, и одёрнул руку, когда плечи смялись под его пальцами, будто в них не осталось костей. Рубаха глубоко вбилась в правый бок, на левом выпирал бугор под кожей.
Мрум выдохнул, и тёмная влага хлынула из рта.
– Держись!
– Я...
– Мрум засучил ногами, - Я...