Трудно Разлюбить
Шрифт:
Хозяин, пожилой обрусевший бюргер, увидев нас, сразу опознал в нас семью и разговорился:
— Я давно здесь живу, с тер пор, как женился на Ане. Знаете ли, бросил все ради нее! Оно того стоило! У нас пятеро детей и ферма. — Он обратил внимание на Витьку, слушающего его с разинутым ртом. — А ты, малец, куда едешь? Или с мамой и папой хоть на край света?!
— Ага! — кивнул мальчик, — мы в фургоне теперь живем…
— Оставайтесь ночевать, — предложил дядька. — Покажу тебе наших коров и овечек.
Жанна совершенно не боялась преследований Светозарова, поэтому посмотрела на меня, прося принять
— С соперником тебе лучше договориться без женщины. Если он влиятельный, из-под земли тебя достанет. С одной стороны, с другой; богачи обычно ленивы и обидчивы, может и Светозаров этот не будет когти рвать…
Проникнувшись к нашей истории сочувствием, семья Ханса приняла нас. Комната на втором этаже с кроватью, телевизором и шкафом подошла нам, как нельзя лучше. Жанна с кошачьей осторожностью и изяществом присматривалась, принюхивалась и ко всему проникалась симпатией. Мы провели ночь в мягкой постели, разделенные Витькой. Но это лучше, чем жить в разлуке.
Утром меня разбудил негромкий стук в дверь. После трагедии в «Новом Олимпе» во мне что-то сбилось с нормального ритма; я плохо спал, потерял аппетит и стал мрачным одиночкой. Стук этот заставил меня тихо, чтобы не разбудить Жанну с Витькой, встать, натянуть джинсы и приоткрыть дверь. Ханс выразительным жестом позвал меня за собой, — идем, парень, час пробил. Спускаясь за ним по деревянной полированной лестнице, я спросил:
— Светозаров приехал? — Ханс кивнул. А я ускорил шаг. Скорее бы все выяснить.
Глава 21
Кирилл поджидал меня в гостиной, вальяжный и значительный. Ему принесли завтрак, которым он неспешно угощался. На меня Светозаров посмотрел прямо. Я тоже не отвел от него серьезного взгляда.
— Так, Мухин Даниил, — заговорил он, выводя мое имя нотами издевки. — Ты ловкий парень, я смотрю! Увез женщину из-под моего носа, устроив маскарад…
— Я думал, это ты воспользовался ее сложным положением, — заметил я. — Ты ее оставил, я ее нашел… И это не маскарад, это моя жизнь.
— Было бы что находить! В юности она была проще, книжек меньше читала, — он оставил завтрак и поднялся с кресла. — Она тебе сказку рассказала о своем сложном положении? Да, рыпалась она сначала, не скрою, но потом ей даже хорошо было! Ну правда, Мухин, зачем она тебе? Перепехнулись пару раз, а так, чтобы на смертном, практически, одре мечтать о ней, это верх глупости.
Я сложил руки на груди, сдерживая желание разбить ему лицо.
— Значит я дурак. Оставайся при своем, — сказал я, — Жанна меня любит. Я тогда тебе об этом говорил, ты не внял.
— Могу расплатиться за нее должностью или деньгами. Хотя такие, как вы с Жанной, плевать хотели на все! Вам в болоте привычнее. — Он махнул рукой, не надеясь на мою уступчивость. — Подожду ее. Не против?
— Жди, — ответил я и поднялся на второй этаж.
Жанна проснулась; легкая и счастливая, она повисла на мне, поцеловала куда-то в ухо. Когда узнала, кто ждет ее внизу, не удивилась, и засобиралась на решающую встречу:
— Мне нужно поговорить с ним об Алене, — пояснила она, пальцами расчесывая волосы и водя плечами перед зеркалом. Явно хотела предстать перед Светозаровым в лучшем виде. —
Я впервые видел Жанну рядом со Светозаровым, и всерьез напрягся. Между ними метались такие искры и эмоции, что я невольно почувствовал себя лишним. Жанна не склонила перед ним голову. Вздернув свой овальный подбородок, она смотрела на него вызывающе. Он не прятал от нее саркастическую усмешку. Они стояли друг от друга на приличном расстоянии, впрочем, это не мешало им иногда сближаться.
— Кирилл, почему ты не привез Алену? — начала Жанна. — Пожалуйста, пришли ее ко мне…
— Вот чего ты боишься! Что я совращу твою племянницу, — заулыбался Светозаров, оставаясь спокойным. — Тебе ее завернуть и прислать по почте, или убедить добровольно вернуться к тетушке в каморку. Смотри, у Мухина тоже есть шанс стать предметом ее обожания. Девчонка вся в тебя…
— Я опекун Алены, поэтому она будет жить там, где живу я, — прервала его Жанна резко. — До восемнадцати. Хочет она того или нет!
— Ну поехали, заберешь ее сама. Почему я должен делать за тебя твою работу? — хмыкнул Светозаров, разводя руками. — Ты хоть понимаешь, какое неудобство ей доставляешь? Я оплатил ей обучение в хорошей школе, они подружились с Жанной-младшей. Иди, разрушь все это сама, скажи, что свои капризы ты ставишь выше ее благополучия!
— Ты прекрасно знал, что мои чувства к Даниилу не каприз. Знал, и тебя все устраивало, — начинала закипать Жанна. Держалась она достойно и уверенно, не без свойственного ей вызова. — Я благодарна тебе за заботу о моих близких, но с тобой я быть больше не могу…
— Спасибо за честность! — тряхнул головой ее собеседник. — А теперь меня послушай, Алена останется со мной… — Кирилл выставил вперед правую руку, повелевая Жанне, открывшей рот, помолчать. — и мы сами решим, что нам делать…
— Кирилл, она ребенок! Не ломай ей жизнь, ты же знаешь о ее чувствах к тебе! Просто отпусти ее! — вскинулась Жанна, догоняя уходящего прочь Светозарова. — Кирилл, я подам на тебя в суд, за незаконное удержание…Я ее опекун!
Светозаров вышел, больше не сказав ни слова, и уехал, о чем-то переговорив с Хансом, возможно, жаловался на Жанну и искал у него некой поддержки.
Но немец, как потом выяснилось, рассказал ему свою историю. Ради своей Ани он оставил страну, родню, отказался от наследства. Для него это было эталоном отношения к женщине. А для Светозарова, видимо, поводом вспомнить о том, как он бросил Жанну когда-то.
— Непохож он на растлителя малолетних, — добавил Ханс. — Может попугать захотел…
Жанна была в тупике, из которого, впрочем, можно было легко выйти. Я собрался ехать к Светозарову, чтобы забрать у него Алену, если понадобиться за шкирку вытащить. Как мужчина, я чувствовал свою ответственность за все происходящее. Раньше я таким не был, раньше, наверное, испугался бы, но сейчас бояться мне было не за что. Моя шкура не стоила и гроша. Жанна смотрела на меня беспокойными глазами, тоже не узнавала в парне с суровыми складками на лбу своего любовника-красавчика. В момента этой нашей встречи любовью мы занимались всего раз. Мне неизменно нравилась близость с Жанной, жаркая, волнующая, бьющая меня токами призывной женственности.