Трудно в сказке без подсказки
Шрифт:
– А это поправимо, – раздался сзади насмешливый голос. Странный, надо сказать: было похоже, что его обладатель больше привык рычать, нежели разговаривать человеческим языком. Иван медленно обернулся…
– Здрасьте, – на всякий случай произнёс он вежливо, однако новое действующее лицо (если можно так выразиться применительно к тому, что лучше определялось другим словом, а именно – рожа), кажется, имело о правилах хорошего тона весьма отдалённое представление. В двух шагах от них, небрежно прислонясь к берёзе и поигрывая широченным кинжалом, стоял верзила, заросший волосами до бровей, и разглядывал честную
– Бегите! Я попробую его задержать!
– Вот ещё! – фыркнула Марья, с прежним любопытством оглядывая верзилу. – Эй, дядя! Вы кто будете?
– Я-то?! – осклабился тот, оценивающе оглядывая маленькую, но крепенькую (в маму) собеседницу. – Я-то буду людоед, а вот ты, пигалица, будешь жаркое!
Сиё замечание он, видимо, счёл эталоном юмора, сам же первым и заржал, обнажив кривоватые и явно отродясь не чищеные зубы.
– Ну о-о-очень смешно! – сморщив конопатый носик, изрекла Марья. – Прямо вечер сатиры и юмора! Сам пошутил, сам посмеялся!
– Чего-о-о?! – обиделся людоед. Всё-таки мало кто любит критику, хоть в сказке, хоть в реальном мире… – Да я тебя сейчас!!!
– Но-но, не очень то! – Иван, решив, что пора поговорить с наглым типом по-мужски, выступил вперёд, заслонив собой сестрицу. – Если вы сейчас же не перестанете себя так вести, вам придётся плохо. Очень!
– Да что ты говоришь?! – людоед несколько удивился такой самоуверенности странных детишек. Им бы плакать, пощады просить, а они чего вытворяют? Вот гном – тот правильно себя ведёт. Лежит себе тихонько в обмороке и не чирикает…
– Ну, я же предупреждаю по-хорошему, – решив, что до громилы просто плохо доходит, пояснил Иван. – Видите ли, наш папа – архимаг! И ему вряд ли понравится, что его детей попытались съесть на обед.
– Да и мама будет сердиться, – поддержала его Марья, гордо вскинув подбородок. – А когда она не в настроении, ей лучше на глаза не попадаться!
– Ух ты! – людоед весьма ненатурально изобразил, что у него прямо-таки поджилки затряслись от страха. – Архимаг, говорите? Не знаю, не ел… А мама пусть сердится, переварится – смягчится, уж мне-то поверьте!
Дети переглянулись, сообразив, что верзила отчего-то не впечатлился.
– А прабабушка и прадедушка у нас – Баба Яга и Кощей Бессмертный! Вот! – храбро заявил Иван, потихоньку отступая под защиту еловых зарослей и увлекая за собой сестру.
– Чего только ни придумают эти людишки, – вздохнул людоед, делая шаг в их сторону. – Нехорошо старших обманывать! Ничего, такие вот врунишки с лавровым листом и перцем неплохо идут… Враньё из них само собой вываривается…
– Бегите, кому говорю!!! – отчаянно вскрикнул притворяющийся полумёртвым гном, вскакивая с земли и кубарем подкатываясь громиле под ноги. – Я его задержу-у-у!
Иван и Марья, не заставляя себя дальше уговаривать, кинулись наутёк, сквозь переставшую казаться такой уж мирной лесную чащобу.
Глава 4
Куда
Удивительно, но он не слишком-то и ошибся. Иван первым сообразил, что убегать – мало того что стыдно, так ещё и непродуктивно. Ноги у людоеда длиннее, лес он наверняка знает лучше… Да и заступившегося за них гнома оставлять в беде – это уж совсем не по-нашенски! Приглядев ёлку помохнатее, мальчуган нырнул под колючий навес, увлекая за собой слегка запыхавшуюся сестру. Здесь, в импровизированном шалаше, было даже уютно. Ребятишки притихли, дожидаясь, пока их преследователь с шумом пронесётся мимо.
– Чего делать будем? – блестя глазами, шепнула Марья. Щёки у неё раскраснелись, рыжие косицы растрепались, но в общем вид у неё был вовсе даже не напуганный, скорее боевой.
– Колдовать, больше ничего не остаётся, – прикинул Иван. – Здесь он нас рано или поздно найдёт и на рагу пустит.
– Не хочу на рагу! – сморщила нос Марья. – Папа с мамой сильно огорчатся… Мы же не можем их так подвести, правда?
– И куда это нас занесло? – вслух подумал Иван. – Что ж это за место такое, где про них даже не слышали…
– Нам сейчас не об этом думать надо! – напомнила Марья. – Надо с этим противным дядькой разобраться, чтобы мало не показалось!
– А что? Идея! – оживился Иван. – Ты уменьшающее заклинание помнишь?
Марья задумалась на минутку, потом кивнула.
– Только он вон какой здоровый… Вдвоём придётся, – продолжал рассуждать её брат. – Эй, ты куда?!
Марья, не слушая, проворно выбралась на четвереньках из-под их зелёного укрытия, поднялась на ноги, аккуратно отряхнув налипшие хвоинки, огляделась по сторонам и… завопила в голос:
– Эй, ты, людоед – съел галошу на обед! Выходи, подлый трус!
То ли дразнилка показалась людоеду крайне обидной, то ли мультик про Кота Леопольда он не смотрел, но не прошло и трёх минут, как кусты затрещали, свидетельствуя о том, что призывы распоясавшейся рыжей девчушки возымели действие. Людоед предстал перед насмешливо взирающими на него двойнятами во всей красе (точнее – во всём безобразии): краснорожий, запыхавшийся, злой.
– Ты! Козявка! Да за такие слова я вас сырыми сожру!!!
– Приготовились… Давай!!! – скомандовал Иван. Брат и сестра крепко стиснули руки и зажмурились от усердия, выпалив в озадаченного великана заклинанием. Послышался звук, наподобие того, который издаёт воздушный шарик, когда сдувается… только, пожалуй, чуть громче…
– Фу-у-у! – открывая глаза, констатировала Марья. – Вот что значит – питаться нездоровой пищей!
– Кажется, мы перестарались… немножко, – подытожил Иван, наклоняясь, чтобы разглядеть получше сильно уменьшившегося людоеда. Тот, видимо, оказался настолько тупым, что сразу не сообразил, что с ним произошло, потому что и сейчас пытался напасть на мальчика, тыча ему в кроссовок микроскопическим ножиком. Иван ухватил его двумя пальцами и поднёс к глазам. Людоед брыкался и пищал – наверное, ругался.