Трудности на пути
Шрифт:
Я думала она преподавателем пойдет, или администратором каким, и очень удивилась, когда ее в отряде увидела, а уж когда ее мне как командира представили и подавно.
— Завтра приедет специалист по магическим ловушкам, дольше здесь прохлаждаться времени нет, будем тянуть кроликов из норы. — сказала Станка отряду перед тем, как пойти спать.
Я была солидарна с поднявшимся ропотом: всегда неприятно, когда к отряду в помощь приходится звать еще отряд или узкого специалиста. Не справились сами — позорно как-то.
—
Правда он вечно был чем-то недоволен, но я поддержала его:
— Ага, а команде работать вообще не умеют. Все сами пытаются сделать, вытаскивай их потом из передряг.
Выпили в молчаливом недовольном согласии.
— Дия, а давай в картишки? — заскулил вдруг Вирс, — Завтра при новеньком уже не расслабимся, а ну как донесет.
Знаю я какие «картишки» он имел ввиду. Те, что я как-то конфисковала у своего младшего брата, да так и не отдала обратно. Вспоминаю как с девчонками-студентками было неловко не то, что играть в них, а даже просто разглядывать. Карты артефакторные и эротические — обычные, казалось бы, изображения на них, меняются сообразно фантазиям и тайным желаниям их держащего.
Как-то показала их по пьяни парням, так теперь не отстают, все время сыграть просятся. Больше, правда, картинки разглядывают, да ржут, чем играют. Казалось бы, смущать это должно больше, чем в старой девичьей компании, но как-то привыкла уже за несколько лет и к шуткам, и к подколкам, и сама иногда позаглядывать в чужие карты горазда — на фантазии их примитивные посмотреть.
Мы сыграли пару партий, к нам присоединились Сорен и Эмин, оставшиеся два члена нашей команды.
— Интересные у вас карты, — вдруг пропел сверху голос — приятный низкий с хрипотцой — очень уж он подходил тому типчику, которого я любовно разглядывала на своей карте, — не возьмете в игру?
— Да мы уже сворачивались, — сказал Вирс.
Я почувствовала пинок под столом от Гавра, и наконец подняла глаза от карты, готовясь разочароваться сравнением изображения, которому так подходил этот голос и его реальным обладателем.
Обладатель, на диво, не уступал изображенному на карте красавцу. Короткие смоляные волосы, высокие скулы, квадратная челюсть, подтянутая фигура — очень хорош. Но сквозь одурманенный алкоголем разум, настойчиво пробивалась какая-то мысль, пробивалась-пробивалась и пробилась-таки: типчик — явно неместный, тут таких точно не водится. А значит…
— Точно, спать пора, подзадержались вот разок, — сметая карты со стола сказала я. — Расходимся, ребят.
— Да, да, — согласно загудели ребята, чувствуя неладное и быстро разбредаясь по комнатам, которые мы снимали тут же на втором этаже.
— Жаль, — сказал типчик, идя рядом со мной, не отставая, — нечасто я свои работы встречаю не где-нибудь там в столице, в чьем-нибудь родовом особняке, а вот так в таверне захудалого городишки.
— Что значит «свои работы»? — я даже остановилась от удивления.
— Карты, — просто ответил он, — баловался в юности, признаюсь, даже неловко было в то время на них метку свою артефакторскую ставить, хотя жаль — и по сей день это одна и моих лучших работ.
— Это ты сделал мои карты? — удивившись спросила я.
— Да, как они к тебе попали? — полюбопытствовал он, — это ты пробралась в мою комнату в общежитии, несколько часов, выжидала под моей кроватью, пока я ненадолго выйду, оставив свой артефакторский сундучок не закрытым?
— Нет, это точно была не я, — заверила я его, — я просто стащила их у своего брата.
— Да, теперь уже, наверное, концов не найти, — протянул он, — сдается мне гуляли эти карты по академии какое-то время. Кстати, я Торвен — мастер-артефактор пятой степени прислан к вам для помощи с ловушками. — он протянул ко мне руку, и я, вовремя опомнившись, вместо того, чтобы ударить по ней — пожала.
— Ну здравствуй, Торвен. — проворчала я. — Скажешь парням, что это твоего авторства карты они так любовно наглаживают перед сном, и станешь героем отряда.
— Я предпочитаю быть героем девичьих грез, — очень серьезно ответил он. Так серьезно, что мне стало смешно.
— Приятных снов, мой герой. — сказала я, и скрылась за дверью комнаты, которую делила со Станкой.
Все еще улыбаясь прошла к кровати, не зажигая свет, чтобы не будить соседку.
— Мой герой? — соседка толи не спала, толи проснулась от нашего разговора под дверью.
— Явился наш завтрашний специалист.
— Отлично, — проворчала Станка, — с утра значит и полезем в лес, пусть ковыряет ловушки по одной.
По одной Торвен ковырять ловушки не стал. То есть, он начал с одной, поковырял что-то пару минут, а потом сказал:
— Готово!
— Молодец, — сказала Станка, с видом мамочки хвалящей съевшего всю кашу сыночка, — теперь следующую.
— Они здесь все одинаковые, нужно было разобраться только в принципе работы одной, и всё, можно их все разом обезвредить. — сказал, немного рисуясь, Торвен. — Всё готово, ловушек нет.
Мы недоверчиво смотрели на лес и лыбящегося спеца. Мы тут две недели куковали, а он вот так, меньше, чем за полчаса обезвредил все ловушки?
— Ну хотите, я вперед пойду? — спросил Торвен, ничуть не оскорбленный нашим недоверием.
— Хотим, конечно. — сказала я.
— Любуйтесь! — сказал Торвен и шагнул вперед.
Мы осторожно двинулись следом. Примерно на десятом шаге, вдруг из-под листвы выпросталась сеть, подвесив нашего чудо-артефактора в своем коконе.
— Ты продолжаешь утверждать, что все ловушки обезврежены? — издевательски спросила я.
— Я имел ввиду магические ловушки. — задумчиво разглядывая свой кокон ответил Торвен, — Кому вообще пришло в голову имея магию, делать немагическую ловушку?