Трудный Роман
Шрифт:
— По-твоему, и Марианна лжет? И Женя?
— А что твоя Марианна — святая? Что ты о ней знаешь? Бывают минуты, когда и она лжет. Это неизбежно. Лунный берег, темная вода, на ней серебристые блики, заколдованные тени кустов — все таинственно и сказочно. Словно ты, скажем, на Марсе. Но при свете дня на смену сказке приходит, увы, жестокая проза. Ты на грязном берегу грязной речушки. И никто в этом не виноват. Просто разные обстоятельства и разное освещение.
—
Но Роман не понял его.
— А что, — встрепенулся он, — надо попробовать! Кто знает, какие россыпи талантов еще скрыты в наших душах.
Он наклонился к Косте за одобрением. Тот вертел в пальцах тонкую ножку бокала.
— Послушай-ка, Роман… Ты это серьезно, что все лгут? Но ведь и сам ты лжешь. Почему так: здесь говоришь одно, а там, в школе, другое? Зачем треплешься, а? Ведь нелепо же так: все плохие, один ты хороший.
Вся кровь прилила к лицу Романа. Он растерянно моргал.
— Вот ты говоришь: Марианна не святая. Конечно, не святая. Но она настоящий товарищ. Это все знают. Выручит в случае чего. Не подведет. Театр у нас организовала. Так что лучше ее не трогай. Не надо. Это не по правилам.
Роман умел красиво отступать. Поднял кверху обе руки:
— Договорились. Молчу. — Он собрался с мыслями. — Ты не думай, Костя, я ведь не считаю себя умнее других. Ведь я тоже хочу быть честным. Только не так-то это все просто. Хочешь одно, а получается другое, — задумчиво закончил он.
К столику подошел сухопарый, подтянутый мужчина в строгом темном костюме, вежливо попросил разрешения сесть на один из свободных стульев. Роман окинул его рассеянным взглядом, промолчал. Тонкие пальцы его на белой скатерти беспокойно зашевелились. Костя кивнул подошедшему:
— Пожалуйста.
Тот сделал заказ, закурил. Спокойно, даже доброжелательно оглядел соседей, поинтересовался:
— Студенты?
— Нет, не студенты, — помолчав, ответил Роман, выдерживая его взгляд. — Всего лишь простые советские рабочие.
— А-а… — протянул незнакомец. — Рад познакомиться…
— Простите, а вы кто? — спросил Костя, чтобы не остаться в долгу. Хотелось быть равным партнером.
— А я, — ответил мужчина, чуть улыбнувшись, — простой советский актер.
— Актеры простыми не бывают, — усмехнулся Роман. — Впрочем, жизнь — сцена, где у каждого есть роль.
— Вы не лишены остроумия, молодой человек.
— Это Шекспир. Я не нуждаюсь в чужих лаврах.
Актер почел за благо прекратить словесную дуэль и умолк, погрузившись в изучение меню.
— За тех, кто
— За маяки, которые светят тем, кто в море, — добавил Костя. — И за маленький островок, затерянный в Океании — приют для потерпевших крушение.
Они выпили. А музыка, не уставая, гремела, и пары неутомимо топтались в ритм джазу. Все кружилось, мешалось и в зале, и в одурманенных хмелем ребячьих головах.
— Есть люди, — патетически продолжал Роман, задирая соседа, — чье предназначение играть других. Героев чужих пьес. Жить для себя недоступно их жалкому уделу.
Скромный незнакомец, делающий вид, что ничего не слышит, стал раздражать его.
— Они повторяют чужие слова и мысли одинаково как на подмостках, так и в жизни…
Ему показалось, что он уже когда-то видел сидящего напротив человека. Что-то знакомое мелькнуло в чертах его лица.
— Истинно так, — в тон Роману поддакнул Костя.
— Я бы выпил еще. Кот, — щелкнул пальцем по зазвеневшему бокалу Роман. — И удрал на другую планету. Ты все знаешь — подскажи на какую?
— Предлагаю тост, — Костя поднял свой бокал, — за мечтателей и чудаков.
— Прекрасно, Кот. — Роман натянуто заулыбался. Его настроение быстро и часто менялось. — Выпьем за победителей. Но такой тост я не могу пить из неполного бокала. Эй, человек! (Официант не заставил себя ждать.) Еще бутылку шампанского!
Незнакомец невозмутимо и старательно жевал, как будто уши у него забиты воском или паклей. Официант принес шампанское. Перед тем как поставить на стол, он ловко вытер бутылку белой крахмальной салфеткой.
— Со льда, мальчики. А то не заметите, как стараюсь для вас. Молодые еще…
— Все только и делают, что поучают, — проворчал Роман. — Потеха. Но ты оглянись вокруг, Кот. Что ты видишь?
— Вижу человеков. Молодых и старых, веселых и скучных, — охотно откликнулся Костя, поворачивая голову в разные стороны.
— Вот именно! Они пьют, чревоугодничают, удовлетворяют свои низменные инстинкты. Но почему же никто им не крикнет: заткнитесь и убирайтесь отсюда! Неужели только потому, что они уже взрослые?.. А ну, давай еще по одной…
— А не пора ли кончать, ребята? — с вежливым недоумением спросил незнакомец. — Я понимаю, конечно, день рождения, но всему…
— Это почему же? — обернулся к нему всем корпусом Костя. — Вы что, наш классный руководитель? Или нештатная нянька? — Последние слова ему показались остроумными, и он захохотал.