Трудный вопрос
Шрифт:
— Иди! Карандаш захвати красный!
Гриша строго взглянул на братьев.
— Не распоряжайтесь! Вы в жюри не входите!
— Ты разве против? — спросила Марина. — А я согласна с Арбузовыми!
— Но в жюри трое! — напомнил Гриша. — Вдруг мастеру не понравится?
Андрей небрежно пощелкал ногтем по ящику.
— Эту коробочку и спичкой закрыть можно, а в большом ящике такой запор не сработает!
И не стыдно тебе! — возмутилась Маша. — Ты просто завидуешь!.. Боря, объясни еще раз, как он работает.
Но
Старый мастер был приятно удивлен. Ребят точно подменили. Урок кончился, но никто не торопился убежать из мастерской. Мальчишки изготовили все детали большого полутораметрового ящика и заканчивали сборку.
— Мы вас не задерживаем? — спросил Гриша.
— Работайте хоть до ночи! — ответил растроганный мастер.
Через день, когда краска на ящике высохла, ребята торжественно вынесли его из мастерской и поволокли по коридору к выходу из школы. Этот первый ящик было решено установить в вестибюле общежития молодых метростроевцев.
— А не попрут нас оттуда? — спросил Андрей.
— Мы пойдем не одни, — ответил Гриша и, когда они поравнялись с пионерской комнатой, скомандовал: — Стойте! Опустите ящик!
У него все было рассчитано. Он еще ничего не говорил старшему пионервожатому — опасался, что узнают другие отряды. Кто-нибудь быстро сколотит ящик и раньше их поставит в общежитии. Теперь эта опасность миновала. Можно было обо всем рассказать Виктору Петровичу и попросить его договориться с комендантом общежития.
Ребята с ящиком остались в коридоре, а Гриша вошел в пионерскую комнату и вскоре вернулся с Виктором Петровичем.
Ящик отсвечивал свежей краской. Четкая надпись призывала: «Прочитай газету и опусти сюда». Стрелка указывала на прорезь.
Вожатый обошел ящик со всех сторон. Сделан он был аккуратно, добротно, красиво. И краска подобрана со вкусом.
— Не стыдно поставить в любом доме! — произнес вожатый. — Сами смастерили?
— А то кто же! — с гордостью ответил Гриша.
И Виктор Петрович подумал, что, может быть, он несправедлив к этому пареньку, который сначала показался ему привлекательным, деловитым, даже очень опытным для своего возраста, потом вдруг насторожил его, а теперь вновь обрадовал остроумной находкой. В других отрядах еще только распределяли звенья по домам, в которых намечалось собирать макулатуру. Никто и не пытался как-то по-новому наладить дело, а в 6-м «А» без подсказки соорудили ящик. И если он не принесет большой пользы, если будет пустовать, то и тогда нельзя не похвалить Гришу за его стремление к чему-то неопробованному.
Договорились, что Виктор Петрович побыстрее пойдет в общежитие, а ребята не торопясь понесут ящик. К их приходу вожатый обещал получить у коменданта разрешение.
По дороге в общежитие Виктор Петрович все еще думал о Грише, пытаясь понять, чем он все-таки вызывает настороженность и раздражений. Скорее всего эти чувства порождала Гришина самоуверенность и какое-то слишком уж явное стремление во всем быть первым и лучшим. Но разве плохо — стараться быть лучшим и первым?
Сколько ни думал об этом Виктор Петрович, сомнения оставались, и все же он с большим желанием выполнил просьбу Гриши. Комендант общежития не только разрешил установить ящик в вестибюле, но и обещал постоянно напоминать метростроевцам о том, что ребята из соседней школы просят не выбрасывать куда попало прочитанные газеты.
Когда запыхавшиеся мальчишки подтащили ящик к общежитию, Виктор Петрович уже ждал их у входа и указал место в правом углу лестницы. Установив ящик, ребята решили посмотреть, как отнесутся к нему метростроевцы.
Ждать пришлось недолго. С улицы вошел молодой мужчина с литровой бутылкой молока и батоном, завернутым в газету. На ребят он не обратил внимания, а ящик заметил и остановился — прочитал надпись. Только теперь он взглянул на мальчишек.
— Ваш?
— Наш! — ответил Гриша.
— Макулатура?
— Ara!
Мужчина весело улыбнулся.
— Я тоже когда-то звонил по квартирам!
Он вынул батон из газеты и, сложив ее, сунул в прорезь ящика.
— Мы читанные собираем, — сказал Борис.
— Я в троллейбусе посмотрел! — Мужчина еще раз улыбнулся ребятам и добавил: — Сейчас проверю — на шкафу в комнате старые валялись!
Он стал подниматься по лестнице, а Гриша самодовольно спросил у мальчишек:
— Ну как?.. Ко пилочка заработала!
Здесь же, в вестибюле, по предложению Гриши, Борис получил первое постоянное поручение: регулярно вынимать из ящика газеты и сдавать их на хранение школьному завхозу.
Нянька
Борис приходил в класс самым последним — за одну или две минуты до начала урока. Все к этому привыкли и знали: раз появился Чернов — жди звонка. И Борис привык, войдя в класс, видеть за партой Машу, которая встречала его озабоченным взглядом и, вздохнув, говорила:
— Как ты поздно! Я уж боялась — вдруг заболел?
Ему нравилось это внимание, но он по привычке грубовато бурчал:
— Еще чего! — и обычно спрашивал: — Мамка-то как?
Последнее время Маша отвечала, что маме лучше, что она уже ходит по квартире и даже сама готовит завтрак.
С обмена этими короткими фразами начинался их учебный день. А однажды Борис вошел в класс и увидел пустую парту. Маши не было. Он подумал, что его подвели часы — заставили прийти раньше времени. Но не успел он сесть на свое место, как раздался звонок. Урок начался, а Маша так и не пришла.