Трудный выбор
Шрифт:
Он взял в ладони обе ее груди – скорее с благоговением, чем со страстью, – и, поцеловав в губы, вновь опустился на колени. На Шелли оставались лишь светло-серые колготки, а под ними – кружевные трусики. Грант по – целовал ее через кружево и стал освобождать от последних предметов одежды. Желание его достигло таких высот, что он едва не разорвал тонкий трикотаж.
Однако, обуздав страсть, Грант позволил себе пока лишь любование. Шелли нежно гладила его по лицу, а он тем временем жадно исследовал ее тело, порой дотрагиваясь,
– Грант, – прошептала Шелли.
Он тотчас вскочил и, подняв ее на руки, легко взбежал по винтовой лестнице наверх.
Опустив ее на краешек кровати, он откинул одеяло. Пылкая страсть и нежная любовь боролись в нем. С бесстыдством, которого она в себе и не подозревала, Шелли приподнялась, облокотившись на подушку, чтобы наблюдать, как он будет избавляться от одежды.
Когда ее взору предстали его обнаженные бедра, Шелли восхищенно уставилась на его возбужденную плоть. Грант медленно двинулся к ней, не спеша, не желая напугать, и испытал немалое удивление, когда она произнесла:
– Ты красивый, Грант. Такой красивый… – Пальцы ее несмело коснулись его бедер. Затем она подалась вперед и поцеловала его, поначалу робко, затем с жаром, от которого у Гранта прервалось дыхание, помутилось в глазах и в мыслях.
– Бог мой, Шелли, – упав на постель, он привлек ее к себе. Ее мягкий живот поглотил силу его желания, сердца забились в унисон.
Грант бережно погладил ее бедро, вызвав томное мурлыканье, и припал к устам. Рука же его бережно раздвинула ноги Шелли и легла на лобок.
Ласки его были нежны и исполнены обожания. Когда они стали более изо – щренными, руки Шелли обвились вокруг его шеи; трепетное дыхание коснулось его уха.
– Я не верю, что это происходит на самом деле, – со слезами радости прошептала она. – Может, это всего лишь сон? О Боже, не допусти этого…
– Это не сон, моя милая, это наяву. И ты – моя любимая, драгоценная и такая чудесная женщина.
Стон сорвался с ее губ, когда он дотронулся до нее так, как прежде никто никогда не дотрагивался. Сердце, душа и разум ее рвались наружу, пока наконец не сгорели в ослепительном, жарком сиянии.
– Грант… – вскрикнула она.
– Не спеши, моя любовь, – шепнул он. – У нас все будет поровну с самого начала.
Слова ничего не значили для нее сейчас. Она лишь поняла, что испытывает невиданную радость, когда рука его скользнула под ее бедра, подготавливая к своему любовному натиску. Она приняла его целиком, обвила ногами вокруг бедер, увлекая в свои потайные глубины. Пламя его страсти опалило ее. И то, что произошло лишь однажды в ее жизни – всего несколько секунд назад, – случилось снова, но еще ярче и выразительнее, чем в первый раз, ибо сейчас Грант был внутри ее.
Они лежали обессиленные, их тела все еще были соединены в сладкой неге. Влажные шелковистые волосы Шелли разметались по груди Гранта. Он неспешно поглаживал ее спину.
– Грант, – прошептала она, с усилием нарушая эти блаженные мгновения, – ты веришь в сказки?
Он глубоко вздохнул, и она почувствовала, как он вновь пробуждается внутри ее тела. – До сегодняшнего дня не верил.
7
Сосредоточенно разглядывая кусок яичницы на вилке, Грант задумчиво произнес:
– Ты даже не спросила. Шелли тотчас вскинула голову и вопросительно посмотрела на него:
– О чем?
Несколько мгновений он молча жевал, затем проглотил яичницу, отхлебнул кофе и ответил:
– Ты ни разу не поинтересовалась, что было между мной и Мисси Ланкастер.
Шелли уставилась на свою пустую тарелку. Она не могла припомнить, когда еще еда была такой вкусной, а сама она – такой голодной. После того как они вместе приняли душ, Шелли закуталась в ярко-синий махровый халат Гранта, доходивший ему до колен, а ей – почти до щиколоток. Самого же Гранта она уговорила облачиться лишь в пижамные штаны.
И вот теперь, за их первым совместным завтраком, Шелли подняла на него глаза и вновь восхитилась – до чего же он красив! Волосы его все еще были влажными после душа, щеки гладкие, свежевыбритые. Завитки на торсе по-прежнему манили ее, хотя за прошедшую ночь она не раз блуждала по ним сонным взглядом, блаженно перебирая пальцами. Шелли живо помнила соленый вкус его пота, выступавшего всякий раз, когда они занимались любовью. Она слизывала капельки пота с его кожи, а Грант бормотал нежные слова и ласково поглаживал ее по волосам.
Взгляд, который она сейчас устремила на него, был теплым и затуманенным воспоминаниями.
– Мне незачем было это знать. Ничто из того, что ты сделал или мог сделать, не изменило бы моего отношения к тебе. Я считала: если ты хочешь, чтобы я узнала об этом, то сам мне расскажешь.
Он поставил кофейную чашку на блюдце и потянулся через стол к руке Шелли.
– Я не имею понятия, что собой представляла Мисси Ланкастер в постели. Я никогда – никогда, Шелли, – не был ее любовником. Она любила другого.
Шелли взвесила его слова.
– А ты ее любил? – Она почувствовала укол ревности. Она не хотела этого знать, но должна была выяснить.
Грант с легкой улыбкой покачал головой.
– Нет. Мы были всего лишь друзьями. Тысячу раз я жалел, что оказался таким хорошим другом. Случись иначе, она, возможно, была бы жива. – Прочтя недоумение на лице Шелли, он добавил: – Позволь мне объяснить. У Мисси была связь с одним конгрессменом. Он был молод, красив, занимал видное положение в обществе и политике… а еще у него была жена и трое маленьких детей.