Трудный выбор
Шрифт:
Барбара, улыбаясь, наклонилась вперед.
— Подробности, Джил. Я требую подробности — чем пикантнее, тем лучше.
— Нет, не могу. — Улыбка исчезла с лица Джил, она поняла, что ей не следует быть столь откровенной. — Есть некоторые вещи… как бы это выразиться?.. Ну, они касаются только нас с Тедом, и все. Мы же не в школе, Барб. — Поспешно схватив тарелку из-под бутербродов, Джиллиан направилась к раковине. — Это… это слишком интимно, пойми.
— Слишком интимно? Чепуха. А помнишь, как я рассказала тебе про Бобби Игера и куда мы пошли после выпускного бала в школе? А тот случай, когда ты
— Верно, — отозвалась Джиллиан, услышав в голосе подруги обиду и разочарование. — Верно, Барб, когда ты права — ты права. Конечно, это были наши глубочайшие тайны… в то время. Но сейчас иное дело. Тед не очередной «друг». Тед — мой муж.
— Ты попала в самую точку, Джил. Ты теперь замужем. Скоро у вас будет свой дом. А там и детишки пойдут. И наши с тобой дорожки разбегутся. Конечно, ты будешь звонить мне время от времени и я стану изредка выбираться из центра в ваш пригородный дом в колониальном стиле, с четырьмя спальнями, чтобы посмотреть на Теда-младшего, но это уже будет совсем не то, что сейчас.
— Полно, Барб, ты сгущаешь краски, — шутливо сказала Джиллиан. — Мы всегда будем подругами. Ты сама это знаешь.
Но Барбара, словно не слыша ни единого слова Джил, продолжала:
— Хорошенькое дело! Мы играли в одном и том же манеже. Пошли вместе в детский сад, ходили вдвоем на свидания, когда нам стукнуло пятнадцать, окончили один и тот же колледж. А теперь все кончено, точка, финиш, капут. — Она отпила большой глоток лимонада, и вдруг губы ее дрогнули. — Тебе не жалко меня, Джил? Я хочу сказать, за такое представление можно получить Оскара. Тебе следовало бы хоть слезинку уронить из сочувствия к своей закадычной подружке.
Джиллиан тяжело вздохнула и вынула из кармана бумажный носовой платок, чтобы с драматичным видом прижать его к сухим глазам.
— Этого достаточно, Барб? Что еще сделать, чтобы ты меня простила? Дать домашнего печенья? Но, серьезно, неужели ты на самом деле думаешь, что я не хочу тебя видеть и прочее в таком духе? — Конечно, Барбара ее дразнит, но доля правды в том, что она говорила, была, и Джиллиан чувствовала себя немного виноватой.
Барбара отрицательно покачала головой, но, отвечая Джиллиан, отвела от нее глаза.
— Нет, Джилли, ты ни в чем не виновата. Ты вышла замуж, перемены неизбежны. Если их не будет, значит, что-то не в порядке. Забудь то, что я говорила… Все прекрасно… Честное слово.
Все прекрасно? Навряд ли, подумала Джиллиан. Она перегнулась через стол и стиснула руки Барбары в своих.
— Барб, мне очень жаль, что так вышло с Днем Труда. Свинство было с моей стороны нарушить наши планы в последнюю минуту. И мне жаль, что мы почти не виделись всю эту неделю. Но я, правда, была очень занята, ведь надо было как-то познакомиться с порядками у Бэрда. Сегодня только среда, а я уже завалена работой. Преподаватели в колледже предупреждали меня, что трудовой день учителя вовсе не кончается в три часа дня, когда звонит последний звонок. Я и понятия не имела, что мне придется брать такую гору тетрадей домой. Надо заниматься хозяйством, составлять планы уроков, говорить по телефону с Тедом… Из-за всего этого я…
—
Джиллиан громко рассмеялась.
— Нечего удивляться, что ты так на меня накинулась! Послушай, Барб. Я хочу искупить свою вину, ладно? Теда не будет целых три недели, так что весь уик-энд мой. Вношу поправку: твой. Чего бы ты хотела? Как мы проведем эти дни?
— Без обмана? — спросила Барбара. В ее улыбке было столько благодарности, что Джиллиан хотелось стукнуть себя. Как же она раньше не осознала, что чувствует Барб, когда приезжает. Тед: ей кажется, будто Джил поспешила бросить свою лучшую подругу, как только он появился на горизонте.
— Без обмана! — пообещала Джил и добавила, как это вошло у них в обычай с детства: — Лопни мои глаза, если я вру.
В аэропорту Тед взял такси, решив появиться в доме Джил как сюрприз. Ему невероятно повезло: его отпустили на конец недели, и, не теряя времени, он успел на самолет, который отправлялся последним рейсом с Тихоокеанского побережья. В Аллентаун он прилетел до полуночи.
Тед знал, что Джиллиан еще не спит — ждет его обычного телефонного звонка и, возможно, злится: ведь он сказал, что позвонит ей в восемь…
А он не позвонил, так как ему хотелось увидеть радостное удивление на прекрасном лице Джил, когда он откроет своим ключом парадную дверь и войдет в дом.
Неужели прошло всего пять дней с тех пор, как он посадил Джил на самолет? Для него они тянулись будто пять лет, хотя тренировки не оставляли ему свободной минутки. Дни пролетали быстро; ночи — вот когда он томился.
Да еще как! Стива почти никогда не было дома: он нашел по соседству хороший ресторан с баром и клялся, что там не только хорошая кухня, но и хорошие возможности для «встреч», имея в виду, естественно, встречи с женщинами.
Ну и что с того? Стив — беззаботный холостяк, он ни к кому не привязан, никто не ждет его на другом краю материка. Хотя у Теда создалось впечатление, что, даже будь у Стива в Техасе жена или подружка, надолго это бы его не удержало.
Тед откинулся на спинку покрытого трещинками кожаного сиденья такси и грустно улыбнулся при воспоминании о том единственном случае, когда он пошел в ресторан со Стивом и двумя другими пилотами.
В начале вечера он чуть не до смерти заговорил хорошенькую стюардессу из их авиакомпании, рассказывая ей о Джиллиан, а остальное время сидел один в уголке, спрашивая себя, как это такой добропорядочный парень, как он, попал в подобное заведение.
Возможно, следовало вступить в Клуб здоровья или еще куда-нибудь в этом роде, что помогло бы ему освободиться от лишней энергии — и тоски, но он экономил каждый цент. По этой же причине оба они — и Джиллиан, и он — вышли из спортивного клуба в Аллентауне, членами которого были.