Трудоголик 2
Шрифт:
Наш сферолет швыряло и кидало из стороны в сторону, как ёлочную игрушку в пасти у кота.
Я слишком был слишком сконцентрирован, чтобы следить — да и просто навыка не хватало, поэтому осиавалось только наблюдать и периодически выкрикивать:
— Осторожно! Левее, скала!
— Не останавливайся, прошу!
Мы едва не врезались в гребень невысокого хребта, затем Мия потянула вверх, выше и выше, неровными рывками, по ступенькам, словно боясь упасть. Мы миновали береговую линию, когда поднялись уже слишком высоко — на несколько километров над облаками. В этот миг случилось то, к чему я не был готов — Мия вдруг резко изогнулась и отпустила сферолет.
Внутренняя гравитация, до того хотя бы немного спасавшая, отключилась. Нас швырнуло на потолок, расплющив по круглой стеклянной поверхности. Затрещали кости, чувство удовольствия резко закончилось и сменилось болью. Мы проткнули облака, немного стормозившись об атмосферу, а затем воткнулись в воду. Стеклянный шар вошел в воду на пару десятков метров, наши тела швырнуло обратно на пол, а затем сферолет быстро, как резиновый мячик, всплыл на поверхность и начал вращаться, ворочаясь на волнах.
— [Селект… мув!] — пробормотал я.
Наше средство передвижения снова стало воздухоплавательным, но теперь его вел я. Летел он значительно медленнее, чем только что. Мия, освободившись и отдышавшись, посоветовала:
— Конус для обтекания создай. Ты же видел классические самолеты?
Я напряг память — что-то из курса физики, что-то из просмотренного в прошлой жизни на ютьюбе.
— [Криэйт аэро модэл, инсерт вакуум эпплай! ]
Вокруг самолета возникли обтекаемые формы современного истребителя — точно такие же прозрачные, как и мой невидимый клинок. Их можно было разглядеть только по струям тумана облаков.
На миг меня снова вдавило в стенку, но я пробормотал что-то со словом «гравитэйшн», и ускорение перестало ощущаться. Неловкое молчание продолжалось, чтобы разрядить, я приобнял ее и задал вопрос — возможно, неуместный.
— И часто ты…
— В сферолете — в первый раз. Хотя нет, вру, второй, но там не в полете.
— У меня ничего экстремальнее туалета в кафетерии не было.
Тут же я вспомнил, что было еще и Ийю — в полном народа зале, на подоконнике. Но озвучивать, конечно, не стал.
— Жерло вулкана… над лавой. Ну, на орбите планеты, конечно — думаю, это обязательная программа. Вмороженными в ледник. На глубине в пятнадцать километров…
— Это где такая глубина? На земле, кажется, было максимум десять.
— Гмон-ян… Так, мы не туда летим, передашь управление? Красивый, кстати, самолет, потом поделишься
Я остановил алгоритм — на несколько секунд нас тряхнуло и повело вниз, но вскоре мы снова легли на воздушные потоки и начали снижаться, плавно поворачивая в сторону.
В темноте показался берег — яркий маяк на берегу, отдельные огоньки зданий, тоже достаточно яркая полоса аэропорта. Мы вполне предсказуемо прошли мимо него и потянулись влево — мимо густых лесов, подёрнутых туманов. Под нами вилась тонкая дорога с редкими фонарями, она поднималась всё выше и выше и закончилась на большом плоскогорье. Мы миновали несколько массивных линий обороны с крупнокалиберными пушками, и вскоре на плоскогорье показался квадрат размером в километр, подсвеченный прожекторами и огороженный здоровенной, в метров двадцать, стеной.
— Чего он такой огромный?
— В ходе войн, бывало, товарищи у Халиба скидывали сюда несколько тысяч тяжело вооружённых гмоннийцев. С техникой.
Мы сели рядом, в метрах пятидесяти, почти не таясь. Подошли через пустую парковку к огромным воротам, на которых виднелась табличка:
«ОСОБАЯ ВОЕННАЯ ТЕРРИТОРИИ Службы Безопасности Конгломерата. 'ТОЧКА ТРИНАДЦАТЬ»«. Вход гражданских строго воспрещён»
А ниже то же самое, продублированное на гмоннийском, толнийском и языке скра.
В будке зажёгся свет, заговорил громкоговоритель:
— Стой, кто идёт! — голос был низкий, с характерной хрипотцой — я узнал скра.
— Свои! Грань, хозяйки.
«Хозяйки — какое интересное название», — подумалось мне.
А вместе с тем пришло весьма грустное и запоздалое осознание — при всём радушии, при всех тайных амурных делах мне будет очень сложно стать начальником на острове Грань. Я гораздо менее опытен, чем Лия, Мия и Ивита. И они там действительно хозяйки, а я гость, пусть и высокопоставленный. Примерно такое же чувство бывает у мужика, который приходит жить к тёще — хозяином в таких условиях стать очень непросто. Но терять таких союзников очень не хотелось.
Загремели засовы, лязгнули ворота, и над нами возвысился здоровенный, под три метра скра. С автоматом, чёрный, как смоль, с повязкой на одном глазу и достаточно стильной и современной униформе.
— А, понятно, по чью вы честь. Второго дня как объявилась одна старушка. Назвалась Джен из Теньгорода.
— О! Где она? Здесь?
— Нет, — нахмурилась Мия, вероятно, проверив что-то Алгоритмом. — Ушла. Я же вечером проверяла ещё… Почему не сообщили? Почему отпустили? Было же распоряжение.
— Прости, хозяйка. Она сказала, что устала ждать взаперти, и что своим ходом отправилась в порт. Накормили, дали денег, чистую одежду, и…
— Идём. Ей угрожает опасность.
Сферолёт мигом оказался прямо за нашими спинами с распахнутой кабиной, мы запрыгнули в него и полетели обратно, уже низко и над дорогой. Через туннели, мимо нескольких КПП, всего через пару минут мы уже были у города.
В отличие от метрополии — здесь все ходили без сеток над головами, правда, солдат на душу населения тут было явно куда больше. По сути, порт являлся большой военной базой, обеспечивающей доставку руды из рудников в горах.