Трудоголик 2
Шрифт:
— Уверен? У насекомых совокупная масса больше совокупной массы всех живущих здесь людей. К тому же, твой Алгоритм ещё, как вы там говорили, сырой, ты ещё не знаешь побочек.
— Ну, это да. Раскатывать решение на большой продакшн, не пройдя нормальный пайплайн сиай-сиди… Сорри, вспомнил тут один древний магический язык. В общем, согласен. О, а вот и наш водила.
Последние остатки тучи дожигал владелец кафе, голосящий проклятия, и доедали лягухобаки, а из дверей уже показался наш водитель — на его голове была смешная панамка с сеткой, похожая на маску пчеловода, а в руках — две божественных
Пришёл, слегка пригнувшись, быстро запрыгнул на сиденье и молча протянул нам.
— Свиноутячья, попросил не острую…
Переглянулись с Ивитой и всё же перекусили — местная шаверма оказалась несколько более сухой и жестковатой, но всё так же великолепно насытившей.
— Нет кофе, так хоть такая память о доме.
— Расскажи, если хочешь, — кивнула Ивита. — Дедушка с бабушкой мало со мной общались на этот счёт, а вторых я вообще видела всего пару раз.
И я рассказал, с головой нырнув в меланхолию и ностальгию. Признаться, это давно хотелось сделать, но подходящего человека не было — простым разумиым было не положено знать, девицам было и Ивита, как заправский психолог, оказалась в нужном месте и в нужное время.
Я прервал разговор и применил перстень я применил ещё один раз — когда мы проезжали по узкому участку дороги в ущелье, и нам повстречалась похожая туча насекомых. Только преследовала она на этот раз пару крупных животных, похожих не то на шестиногих слонов, не то на гигантских тапиров. Это были мать с детёнышем, уже изрядно искусанные, с волдырями и кровяными подтёками на шеях и ушах, они яростно отмахивались короткими хоботами, трубили и пёрли напролом через дорогу. После применения перстня на миг остановились, помахали огромными ушами, посмотрели в нашу сторону и снова затрубили — на этот раз уже радостно, как будто догадавшись, что это мы были их спасителями.
— Молодец! — похвалила Ивита. — Местную фауну стоит оберегать…
Вскоре грунтовка закончилась, и мы въехали на самое настоящее шоссе, пересекавшее весь остров с запада на восток. Здесь уже чувствовалась цивилизация — большие вырубленные просеки, встречающиеся то тут, тот там по краям трассы складские корпуса и небольшие производства, и автотранспорт, который теперь проезжал мимо уже с частотой в минуту-другую. Рядом с полями попадались и гужевые повозки с запряжёнными в них броненосцами, как на севере, но вели их люди — других рас я почти не видел.
Время шло к вечеру, солнце стремилось к закату, и я уже начал клевать носом, как вдруг увидел первый крупный город.
— Кемеро, — прокомментировала Ивита. — Третий по величине. Когда-то воевал с Авельском за столичный статус. Мебельная промышленность, лесозаготовка, пищепром… Фабрика музыкальных инструментов!
Город едва виднелся за лесополосой, но его корпуса и пригороды тянулись на километров десять. Следом виднелись плодовые плантации, я разглядел вполне земные оливки и виноградники, раскинувшиеся на склонах холмов вокруг небольшого озера.
Поток машин стал значительно плотнее, и ещё через минут двадцать, наконец, показалось то, к чему стекались все дороги этой небольшой страны. Столица — город Авельск — выглядела значительно масштабней всех предыдущих поселений. Мы проехали аэропорт, на котором я заметил десять достаточно крупных турбовинтовых самолётов, затем потянулись цеха и фабрики, а следом — начались жилые кварталы. Наконец, мы въехали в центр, и я раскрыл рот от удивления. Только сейчас меня наконец-то накрыло чувство, что я нахожусь в далёком будущем. Остеклённые корпуса высотой в десять этажей, соединённые многочисленными переходами, возвышались по обе стороны трассы. Выглядело всё одновременно и футуристично, и немного обветшало — нижние каменные этажи поросли мхом и лишайником, а людей на улицах почти не было. Кто был — так это разные работники в комбинезонах, похожие на персонажей постапокалиптического фильма.
— Оно всё стояло заброшенное, когда мы пришли. Пустые каркасы зданий, стёкол не было. Народ жил вон там, под сеткой, — Ивита махнула вперёд, — и в бункерах. А мы — вон что построили! За пятнадцать с небольшим лет.
Наконец, взору открылось то, к чему мы ехали всё это время — здоровенный, в пару километров диаметром и в метров триста высотой стеклянный купол, покоящийся на решётчатых спицах, как огромный зонтик. Мы постояли некоторое время в пробке на КПП — первой пробке из десятка машин и повозок в городе. У водителя спросили документы, и мы въехали в центральный город.
Под куполом оказалась почти такая же застройка, что и в Теньгороде — старинные особняки, слегка напоминающие центральный Петербург, только куда чище и ухоженней, без кричащей рекламы, лишь с редкими вывесками забегаловок. Народ здесь ходил уже в обычной летней одежде, правда, достаточно скучной, монотонной, и часто строем.
А в центре, словно рукоятка от зонтика, в купол врезалась башня, уходящая своим пиком выше ещё на сотню метров. Стеклянная, ультра-современная, с прозрачными лифтами, катающимися по внешней стороне. Мы постояли на светофоре — почти земном, только лампы были квадратными, а центральный цвет — фиолетовым, и остановились на парковке.
— Здесь? — немного растерянно спросил водитель. — Вроде бы здесь премьер-министр.
— Ага. Спасибо, Карун, — Ивита достала из кармана пару больших бумажных купюр и сунула ему в руку. — Потрать с умом! И заходи как-нибудь в книжную лавку.
— Спасибо! — воссиял парень и отправился в долгий обратный путь.
Солдаты на проходной привычно кивнули и пропустили нас к лифту, грубо вытолкнули из него двух клерков в старинных сюртуках.
— Ну, не стоило так, — сказал я Ивите. — Пусть бы с нами поехали.
— А это не я. Это гвардия. Они меня знают, ну, перестарались немного.
Лифт доехал до седьмого этажа и табло замерло, хотя чувствовалось, что оно продолжает движение.
Дверь открылась в узкий тёмный коридор с единственной дверью и задремавшим охранником, тут же вскочившим с места. Ивита прошла мимо, короткой кивнув, лёгким движением руки распахнула дверь, и мы спустились по не менее тёмной лестнице пару пролётов вниз и прошли ещё один коридор, совсем узкий.
Последняя дверь распахнулась и открылась в просторную светлую гостиную в стиле хай-тек. Посреди гостиной стояла огромная кровать, на которой лежала полуголая девица лет двадцати — в кружевном белье, листающая большую иллюстрированную книгу.