Труфальдино
Шрифт:
Кристина спокойно сидела у меня на руках, лишь один раз попыталась схватить шаловливой ручкой за краешек протокола допроса, поэтому следователь благоразумно пересел подальше от нас.
После первых же формальных вопросов, допрос зашел в тупик.
— Там, между гаражей нашли шкатулку, деньги и золотые украшения… — следователь в упор посмотрел на меня: — Вы из-за них в человека стреляли?
— Не совсем…
— Загадками не говорите. Будете на четвертый пункт статьи пятнадцать Закона «О милиции» ссылаться? Что застигли его при совершении тяжкого преступления квартирной кражи?
— Нет, на шестой
— Какой? — следователь от удивления подался вперед.
— Задержание лица, лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу…
— Громов, мне тут сказали, что вы парень грамотный, юридический факультет заканчиваете… — следователь покосился на моего начальника, который отчаянно подавал мне какие-то знаки, подмигивая уже двумя глазами одновременно, или у него начался нервный тик: — Но, вы как-то закон о милиции плохо знаете…
— Это вопрос дискуссионный. Шеф, подержите ребенка. Пожалуйста. –я пересадил Кристину на коленки замершего в испуге начальника уголовного розыска и пошел в коридор: — Одну минуту.
Вернулся я даже раньше со своим потрепанным ежедневником.
— Записывайте. — Я зачитал замершему в удивлении следователю полные паспортные данные Никиты, номер уголовного дела, возбужденного в далеком южном поселке и телефонный номер моего коллеги, который мне помогал в вывозом тела Аллы: — Там санкция на арест есть по сто восьмой статье Уголовного кодекса, по части второй.
— Да? Телефоном воспользуюсь? — следователь вышел в коридор, где на полочке стоял телефонный аппарат и начал куда-то звонить. Тем временем шеф вернул мне в руки Кристину и зашипел:
— Громов, это чей ребенок? Где его мать? Опять ты со своими бабами разобраться не можешь?
— Шеф, это длинная история. Судя по всему, ребенок — моя дочь. А мать ее, Аллу Петровну Клюеву, вот этот квартирный вор на отдыхе под Сочи деревянной лавкой насмерть забил. А теперь он выломал дверь квартиры и похитил деньги и золото.
Начальник замер каменным истуканом, и я понял, что он мне не подмигивал, это у него глаз дергался. Но опытный оперативник, товарищ майор, справился с потоком новой информации, обрушившейся на него и попытался загнать меня в угол:
— И как ты оказался в этой квартире?
— Видите ли, товарищ майор, мы с ней… — я приподнял Кристину, которая довольно захихикала, считая, что с ней играют: — наследники этой квартиры, ну и там, по мелочи.
— Ага! Наследники! Ну, ты, Паша, как это мне рассказал, так вся картина стала предельно понятной. — шеф, мне кажется, обиделся и отошел к окну, как будто увидел там что-то интересное.
— Громов! — в комнату вошел следователь: — И как вы оказались в этой квартире?
Видите ли, товарищ следователь, это длинная история…
В детский садик я Кристину все-таки отвез, так как следователь непременно желал допрашивать меня в прокуратуре, но обязательно без ребенка, а я требовал гарантий, что меня не задержат, тогда я обещал следователю отвезти девочку в дошкольное учреждение и в течении часа прибыть на допрос. Наконец, после многочисленных звонков и согласований, такие гарантии мне дали, правда в обидной форме — «нафиг надо тебя задерживать», но я человек не гордый, а нацеленный на результат. В общем я попал на допрос, но к шести часам вечера был
Глава 13
Глава тринадцатая. Стандарты евроремонта.
Сентябрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.
Как я и предполагал, грузчик –убийца, привыкший за последний год сладко спать и вкусно жрать, не придумал ничего умнее, чем добираться через половину страны, товарными эшелонами, до Города. Он считал, что в квартире Аллы, он обнаружит такое количество денег, что ему хватит до безбедной старости.
Пачки купюр, которые он видел в шкафу, в старой сумке, засунутой в дальний угол, что Никита заметил перед отъездом на Черное море, он не смог увязать с необходимостью внести крупную сумму за купленный на аукционе магазин.
Наличие постороннего человека, проживающего в квартире Аллы, Никиту очень сильно озадачило, и он начал следить за мной и Кристиной с крыши соседнего дома, а ночью несколько раз подходил к нам под дверь, слушая, что творится в квартире. Выяснив, что по утрам, в течении длительного времени, в квартире отсутствуют, и я и пес, Никита решил, по –быстрому, вломится в квартиру, пока там присутствовал один ребенок, схватить шкатулку и сумку из шкафа и убежать, после чего наслаждаться жизнью. Убедившись, что мы с Демоном ушли на прогулку, этот нехороший человек выломал дверь, перевернул все вещи в шкафу, но, естественно, там денег не нашел, поэтому, спрятав под куртку палехскую шкатулку, Никита попытался скрыться, но ему не повезло — мы встретились. Недоумок особо не запирался, на первом же допросе рассказал, что вспылил после того, как Алла в очередной раз потребовала от него не пить. Как избивал женщину не помнил, о том, что Алла умерла, якобы, не знал, считал, что она до сих пор находится в больнице. И можно было бы считать эту историю законченной, но появились нюансы.
— Громов, прокурором района мне поручено провести ваш дополнительный допрос. — с лицом «ничего личного, только бизнес» следователь прокуратуры заполнял бланк допроса.
— Сколько выстрелов вы произвели в убегающего человека?
— Какого человека?
— Дурака не изображайте! В подозреваемого вы сколько выстрелов произвели?
— Один.
— Если вы произвели в него один выстрел, откуда на одежде подозреваемого, в частности, в поле плаща, отверстие еще от одной пули? И вообще, вы процедуру выполнили? Вы предупредили человека, что собираетесь применить оружие? Вы произвели выстрел в воздух?
— Конечно, предупредил. И выстрел в воздух произвел, все как положено…
— А вот пострадавший…
— Вы уж определитесь, кем этот выродок является — пострадавшим или подозреваемым? И вообще, товарищ следователь, мне тон ваших вопросов не нравится, какой-то он тревожно-тенденциозный. — я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, что в психологии, как всем известно, означает, что человек хочет закрыться от собеседника, установив дистанцию.
— Я вам громов уже объяснил, что только выполняю указание прокурора — «умыл руки» следователь: — Подробно расскажите, как вы выполнили всю процедуру, предписанную…