Труп на английской лужайке
Шрифт:
А может, все гораздо проще. Хотели убить Шарлотту и убили. Тогда не нужно придумывать дикие истории, можно обойтись банальными мотивами, которые, кстати, уже озвучили местные любительницы изящных искусств.
Во-первых. Убить могла Саманта. У нее роман на стороне. Шарлотта узнала об этом, грозила разоблачением.
Во-вторых. У Виктории могла быть растрата в фонде или еще что-то такое же недостойное.
В-третьих. Гм. А что в-третьих? Адам хотел отравить Стива Янга – не вышло, об этом пронюхала Шарлотта, и он ее убил?
«Вот, завернула! – восхитилась собой Юлия. – Тут сразу обе линии задействованы».
Вообще Адам по-прежнему казался ей наиболее
Интересно, каким врачом работал раньше Адам и почему простился с практикой?
Юля задумалась: «Больше всего ему бы подошла профессия что-то вроде окулиста или лора. Сидит он себе в кабинете в беленьком халатике, – воображала Юля, – и тихим таким занудным голосом просит: «Откройте ротик. Скажите «а» или же: «Скажите, какие буквы вы видите в верхней строчке».
А что, очень реалистично. О! А не уточнить ли у Тома? Учитывая, каким кладезем полезной информации он оказался, можно надеяться, что и специальность Адама для него не секрет.
– Он был детским нейрохирургом, – без заминки ответил Том, в очередной раз демонстрируя чудеса непроизвольной памяти, столь свойственной детям и почти отсутствующей у взрослых. – Он тогда работал в Лондоне, и был очень известным человеком. В Хаутон-ле-Оутомне все им очень гордились. – Том оставил в покое посуду, которую мыл до Юлиного появления, и отдался рассказу целиком. – Однажды его даже показывали по телевизору! Случилась какая-то ужасная авария и сильно пострадал маленький ребенок. Маркиз сам проводил операцию. Она шла много часов и все молились за них. А потом он спас ребенку жизнь и его показывали по телевизору!
«Ничего себе», – удивление Юли было беспредельно.
– Но почему же он вернулся в Гарт и перестал работать? – задала она вполне естественный логичный вопрос, который поверг Тома в полнейший ступор.
Да, такими сложными и отвлеченными проблемами он себе голову забивать не привык.
Когда Юля поднималась к себе, он все еще стоял в недоумении возле раковины.
Вернувшись к себе, Юля всерьез задумалась. Почему же успешный, талантливый хирург, который каждый день спасал детские жизни, вдруг бросил все и осел в деревне изучать паучков? Такое просто так не происходит. Для этого нужна веская причина. И она знает, где выяснить эту причину. Ариана Далтон! Уж она-то точно в курсе случившегося. Она с детства знает Адама, была подругой его матери, дружит с Ником, и ей стопроцентно известно, что именно произошло в Лондоне. А вдруг тут кроется какая-то темная история, которую случайно пронюхала Шарлотта, и Адам ее убил, чтобы спасти свою репутацию или репутацию своей семьи?
Нет. Шарлотту, наверное, убила Виктория! Спасала мужа, его честь и честь семьи. Ради этого она бы могла пойти на преступление!
Да, завтра ей будет чем заняться. Чашечка чая в компании художницы тут же была внесена в завтрашний Юлин график. Впрочем, нет. Пить чай с Арианой опасно. Для этого лучше подойдет Сидни Додсон. Она проработала в Гарте долгие годы и наверняка знает не меньше, зато она гораздо более простодушна и вряд ли сможет вывести Юлю на чистую воду.
Всесторонне обдумав версию убийства с Адамом в главной роли, Юля попыталась изобрести что-нибудь про запас. Но ничего путного из этого не вышло. Кроме несостоятельного предположения, что убить мог Ник. Вот только неясно – за что? Но уж больно он весь какой-то белый и пушистый. Пять жен, несметное богатство, увлечения
Да, с Шарлоттой вышло лучше, чем с Янгом. Две версии все же подлежат рассмотрению. Остальные сплошная чушь.
Глава 18
Бессонница
Юля без сна вертелась на узкой скрипучей кровати. Проснувшись от необъяснимой тревоги около часа назад, она продолжала беспокойно таращиться в низкий, обшитый деревом потолок.
Ей снилось, что она дома, в своей кровати, рядом тихонько сопит Маруська. Юля протянула руку проверить, не раскрылась ли во сне малышка, и не нашла ее. И вот теперь ее сердце разрывалось от тоски.
Марусе было уже два года, и Юля, конечно, иногда уезжала на несколько дней, оставляя дочь то со своими родителями, которые все больше времени проводили у них в Ницце, то с Василием, и, конечно, рядом всегда была няня Эбби. Но раньше Юлины отлучки были заранее спланированы, спокойно подготовлены. Она успевала попрощаться с ребенком и твердо знала, когда вернется. К тому же у нее всегда был выбор, не уезжать или вернуться домой в любой момент. Но сейчас, будучи беглянкой, скрывающейся от закона, она ощущала особенную пронзительную тоску по семье. И особенно по Марусе: маленькому, теплому, сладкому комочку, который нуждался в ней больше всех на свете. Слезы не заставили себя ждать. Они щипали глаза и текли по щекам. Юля промокнула их простыней и тихонько всхлипнула. А уже через пару минут она натягивала штаны.
Как можно тише выбравшись из дома, Юля выкатила из гаража старенький скутер и вывела его за калитку. На улице стояла мертвая, почти священная тишина. Ни одного светящегося окна, ни одного звука не нарушало сон благопристойной английской деревни. Ночные мотыльки, вившиеся возле слабых уличных фонарей, и стрекот цикад в траве только усиливали жутковатое впечатление мертвого призрачного мира. Даже собаки не лаяли. То ли их здесь не держали, то ли вымуштровали так, чтобы после двадцати трех ноль-ноль они рта не раскрывали.
Юля отъехала метров сто от последних домов и завела двигатель. Идти дальше пешком было жутковато. Скутер тихо тарахтел по дороге и вскоре, подняв обычную щеколду, придерживавшую парковую калитку, Юля вкатила своего старенького железного коняшку в парк Гарт Мэнор.
Подобравшись поближе к дому и держась в густой тени кустов и деревьев, Юля поставила скутер на подножку и пошла к дому.
Он был так же мертв и темен, как и вся деревня. Неизвестно, на что она рассчитывала, когда ехала сюда. Что Маруся не спит, зовет ее, и Василий, бледный и потерянный, укачивает ребенка на руках, охваченный тревогой о своей бывшей женушке? Глупости. Они оба наверняка спят крепким сном, и слава богу. Но Юлю все же тянуло взглянуть хотя бы на окна спальни, за которыми сейчас смотрят сны ее самые родные и близкие люди. Она пошла тихонько вдоль фасада. Конечно, было бы здорово пробраться во дворец и взглянуть хоть одним глазком на Васю с Машей! Но двери наверняка заперты, да и окна тоже.
Юля тихо двигалась вдоль дома, скрываясь в тени стриженого кустарника. Вот окна Джона и Вероники. Эти уж точно дрыхнут! Что теперь Нике мамочка, когда у нее есть жених, а через месяц состоится свадьба? Дети вырастают, связь с родителями ослабевает. Все естественно. Денька – тот и вовсе не в курсе, что у них тут творится. Путешествует с друзьями где-то в Европе. Последний раз звонил из Бельгии. В вечной спешке, ничего толком не расскажет. А если позвонить самой, то только и услышишь: «Мусь, у меня все нормально, потом перезвоню!»