Труп в холодильнике
Шрифт:
– Интересный получается обмен! – окрысился сыщик. – Я вам все, а вы мне? Дырку от бублика?
– Ну отчего же... – протянула Надежда. – Я последней видела женщину, которую вы ищете. Это было на корпоративной вечеринке два дня назад...
– Ну на той вечеринке ее много кто видел!.. – Сыщик снова повел носом, как будто боялся продешевить, а Надежда подумала, что видели-то блондинку, может, и многие, но никто не запомнил толком.
– Зато после праздника ее не видел никто, – уточнила она. – И я вам скажу почему... но только
– Ну ладно... – Сыщик вытащил из кармана бумажку и показал ее Надежде Николаевне.
Она прочитала коряво написанные буквы: «Малый проспект П. С., дом семнадцать, квартира девять». Ниже стоял телефон.
– Малый проспект Петроградской стороны... – повторила Надежда, стараясь запомнить адрес и телефон. – Интересно, почему же она снимала номер в этом отеле, если у нее есть жилье в городе? Точнее, не «почему», а «зачем»...
– Ну так что вы про нее знаете? – напомнил сыщик о своем существовании.
– Ее убили на той вечеринке, – сообщила Надежда. – Убили, труп спрятали в холодильнике, а потом вывезли за город...
– Кто? – деловито осведомился детектив.
– Кто вас нанял? – ответила Надежда вопросом на вопрос.
– Я уже сказал – это вас не касается! Я вам и так уже много сказал... даже слишком много!
– Я вам – еще больше! Если ее убили, вам больше не нужно ее разыскивать...
– Вы знаете, кто ее убил? – повторил сыщик свой вопрос.
– Нет, – честно ответила Надежда.
Она действительно не знала, кто убийца. Знала только тех двоих, кто перепрятывал труп, прежде чем от него избавиться.
– Так что вам ответили по этому телефону? – поинтересовалась Надежда напоследок.
– Меня приняли за какого-то Геннадия... – неохотно признался детектив. – Ответила какая-то мегера среднего возраста, и как только услышала мой голос – так и принялась орать: «Генка, паразит, чтоб я тебя больше не слышала! Мало ты моей Анечке крови попортил? Мало нервов помотал? Небось опять деньги понадобились...» – и все в таком духе. Я уже трубку повесил, потому что все равно никакого проку от такого разговора...
– Понятно... – протянула Надежда. – А кто такая эта мегера, вы не выяснили?
– Так мамаша, наверное, по базе данных ясно, что проживает Анна с матерью Миленко Галиной Тимофеевной.
Она хотела еще что-то спросить у сыщика, но тот исчез, будто сквозь землю провалился. Видимо, понял, что разговор с Надеждой больше не принесет ему никакой пользы.
Надежда побрела к автобусной остановке, мысленно прокручивая в голове разговор с сыщиком и пытаясь понять, что же она из него узнала полезного.
Конечно, она узнала адрес и телефон Анны Миленко. Но с этим телефоном все было как-то странно.
Если Анна пропала несколько дней назад – на сыщика не набросились бы с руганью, у него попытались бы выспросить, не знает ли он, где находится девушка.
Чтобы разобраться с этой странностью, был
Надежда остановилась на углу, достала свой мобильник, набрала на нем номер, который узнала у частного сыщика.
Почти сразу ей ответил немолодой женский голос.
Звучал он совершенно спокойно, то есть вовсе не так, как голос человека, два дня назад потерявшего близкого.
– Могу я попросить Анну Миленко? – осведомилась Надежда официальным тоном.
– А кто ее спрашивает?
– Это из салона красоты «Афродита», – фантазировала на ходу Надежда. – Анна у нас записана на сегодня, так вот мы хотели уточнить, придет ли она...
– Салон красоты?! – удивленно переспросил голос в трубке. – Вот интересно! Вряд ли она к вам придет...
– А в чем дело? – насторожилась Надежда Николаевна.
– Да она сегодня в клинике на дежурстве. Она сутками дежурит, утром ушла и только завтра к утру вернется.
– Вы уверены? – уточнила Надежда.
– Конечно, уверена! Я ее сама утром провожала...
«Значит, убитая девушка – не Анна Миленко... – поняла Надежда. – Она назвалась в отеле ее именем... Но зачем? И какое отношение к этому делу имеет настоящая Анна Миленко?»
На этот вопрос можно найти ответ, если побеседовать по душам с мамой Анны Миленко. Надежда вспомнила, что, судя по голосу, мамаша довольно пожилая, верно, на пенсии, так что, надо полагать, сидит дома, телевизор смотрит, и разговаривать с ней надо прямо сейчас, потому что ближе к вечеру она никого не впустит, а завтра утром ее дочь вернется с дежурства, а с той раньше времени Надежда встречаться не хотела.
Она дошла пешком до Садовой улицы и махнула рукой проезжающей маршрутке, которая довезла ее до Петроградской стороны. У водителя всю дорогу играла громкая восточная музыка, мешая Надежде сосредоточиться, только этим можно объяснить тот факт, что она не обратила внимания на чрезвычайно неказистую битую «восьмерку» тускло-зеленого цвета со свежезакрашенным пятном на боку, которая всю дорогу держалась за маршруткой как приклеенная.
Возле подъезда дома номер семнадцать по Малому проспекту была насыпана большая куча грязного снега. Надежда Николаевна прищурилась, пытаясь разглядеть номера квартир, и тяжко вздохнула, ей нужно как раз сюда.
На двери тускло поблескивали кнопочки домофона. Надежда нажала девятую сверху и на всякий случай сделала приятное выражение лица – кто знает, вдруг у них там камера... Хотя вряд ли, при такой-то двери. Дверь была железная, но поцарапанная и исписанная разными ненормативными выражениями.
Домофон уныло гудел, наконец послышался бодрый, но, несомненно, пожилой голос:
– Кто там?
– Галина Тимофеевна? – пропела Надежда. – Мне вообще-то ваша дочь нужна, Аня...
– А что случилось? – слегка встревожился голос.