Труп в шкафу
Шрифт:
– И поэтому вы его убили?
– Нет, не только поэтому…Впрочем, и это тоже… Всё вместе… Вчера вечером, когда я уже вернулась из конторы и собиралась поужинать, мне позвонила какая-то женщина, по-моему она была пьяна, время от времени она принималась дико смеяться. Она сказала мне, что мой друг не так уж невинен, как кажется, у него есть другая женщина, с которой он живет уже давно. Если я не верю, то могу сама убедиться во всем. Она выкрикнула название ресторана «Синяя птица», где будто бы он частенько проводит время с ней. Он и теперь там.
Вне себя от услышанного я поехала туда.
Прежде чем вернуться домой, я еще побывала в нескольких барах. Я была сильно пьяна, но страшная боль терзала всё у меня внутри, и ее нельзя было ничем заглушить. Мне хотелось умереть. Ночь я провела без сна. К утру я уже точно знала, что я должна сделать. А сделать я могла только одно – отомстить мерзавцу. Я не хотела ждать до вечера, когда он придет ко мне, это было слишком долго. Я позвонила на его мобильный телефон и сказала, что он мне срочно нужен. Он попытался меня расспросить, что случилось, к чему такая спешка, я бросила трубку. Заранее я приготовила пистолет. Он приехал примерно через час, ну, конечно, трудно было расставаться с такой красоткой. Вошел, развалился в кресле, пытался даже со мной заигрывать. Мне было тошно смотреть на него. Сходу я все выложила ему. Он стал издевательски смеяться, называть меня глупышкой, он даже не отрицал, что спал со мной ради моих денег, что у него есть другая, с которой скоро он уедет на Лазурный берег. Он смеялся мне в лицо, что на мои деньги он неплохо развлечется со своей красоткой. Из кармана костюма я вытащила пистолет, он даже не сразу его заметил, а когда заметил, испугался, побледнел, как сжался в кресле и весь покрылся испариной. Потом он поднялся и стал приближаться, протягивая ко мне руку, будто намеривался отнять ему оружие. Должно быть, он уже сомневался, что я выстрелю. Но при мысли о собственном унижении ярость вновь охватила меня, и тогда я выстрелила, выстрелила несколько раз. Я стреляла до тех пор, пока не разрядила в него всю обойму.
– Он и сейчас в вашем доме?
– Да.
– Скажите мне его имя.
– Его зовут… звали… Артур Геде.
Жанна Монэ смотрела на Лауру, и чувствовала разочарование. Чтобы установить истину, от нее не требовалось никаких трудов, не надо было ломать голову над тем, кто убил и зачем, где отыскать того, кто поднял руку на человека, на себе подобного, не надо искать и опрашивать свидетелей, прослушивать телефоны, устраивать слежки, а если доведется, и засады. Ничего этого не надо. Эта стройная бледная женщина принесла вместе со своим признанием на блюдце все доказательства, все улики. Но не это ли смущало комиссара Монэ, не оттого ли ей было жаль Лауру Дюссе, что та, не сопротивляясь, не проявляя никакого коварства, вот так вот с ходу признавала свою вину, готовилась понести суровое наказание.
Зазвонил ее мобильный телефон. Комиссар услыхала удивленный и слегка встревоженный голос Лавеура.
– Шеф, мы перерыли весь дом, трупа нигде нет.
Монэ удивилась не меньше Лавеура. Значит, недаром она думала, что здесь что-то не так, уж больно гладко всё шло. Признание, труп, улики. И вот тебе, пожалуйста!
– Вы не перепутали адрес?
– Нет. Улица Шеньё, 32. Приличная улица, почти на окраине города, комфортабельные дома. Всё правильно.
– И следов нет? – допытывалась Монэ. – Может, остались следы крови, гильза, беспорядок, ну что-нибудь?
– Всё чисто, кругом идеальный порядок, ни пятнышка. Мы всё проверили. Думаете, она сумасшедшая?
И вновь Монэ повторила:
– Будем разбираться.
Лаура Дюссе сидела всё в той же позе, взгляд ее был недвижим и тяжел. Должно быть, она не вслушивалась в то, о чем говорит комиссар по телефону. Наступила тишина, Лаура подняла глаза, и в них читались покорность и смирение.
– Госпожа Дюссе, должна вам сообщить, что мои люди труп Артура Геде в вашем доме не обнаружили.
В первые мгновения Лаура недоуменно смотрела на комиссара, будто не понимая смысла произнесенных слов. Но потом ужас объял ее всю, как если бы она увидела призрака. Глаза ее округлились, лицо стало белым, на лбу вновь появилась испарина, она силилась что-то произнести, и не могла.
– Вы уверены, что всё это произошло на самом деле? – спросила Монэ.
Гримаса страдания исказила лицо Лауры Дюссе.
– Вы думаете, что я сумасшедшая… Не так ли?.. Да я и сама готова принять саму себя за сумасшедшую… Но он был там… Я его оставила там убитого, в крови… Боже праведный, мне кажется, я схожу с ума… Он не мог остаться в живых… Не мог… Госпожа комиссар, верьте мне, я говорю вам правду…
– Успокойтесь, госпожа Дюссе, мы проведем проверку и во всем разберемся. А пока вам надо прийти в себя. Дайте мне телефон вашей сестры. Думаю, что одной сейчас вам оставаться нельзя.
Вскоре в кабинете комиссара появилась сестра Лауры Дюссе, Жюстина. Она была пониже ростом, крепче сложена, но костюм и на ее фигуре сидел превосходно. Она, как и сестра, была очень бледна, руки ее нервно сжимали ручку черной покрытой лаком сумочки, которую она держала перед собой. Жюстина переводила взгляд с комиссара на Лауру, будто стараясь понять, что же здесь произошло, и какие это будет иметь последствия.
– Госпожа Жюстина… э-э…
– Бенуа, – подсказала Жюстина.
– Госпожа Бенуа, ваша сестра только что сделала заявление. Нам придется по этому поводу провести проверку. Попрошу вас и госпожу Дюссе никуда не отлучаться из города, так как, возможно, придется уточнить некоторые детали, – поймав вопрошающий взгляд Жюстины, Монэ добавила – Думаю, что ваша сестра сама вам всё расскажет. Да, и не забудьте дать ей чего-нибудь успокоительного.
Прощаясь, комиссар Монэ подала руку сначала Лауре Дюссе, затем ее сестре. Пальцы Жюстины с ярким маникюром были холодны, а рука дрожала, как будто бы она только что пережила серьезное нервное потрясение.
Конец ознакомительного фрагмента.