Трусики для ректора
Шрифт:
– Отчасти из-за нее бросил. Она будет на приеме, но придет не со мной. Познакомлю как только буду уверен, что она к этому готова. – чуть раздраженно ответил любимый.
– Получается она из высшего общества. – заключила мама Ильи – Ну, что же это уже плюс. А какая она?
– Красивая, мам. Добрая, нежная, моя… - улыбаясь, произнес любимый, и улыбка на моем лице расплылась от этих слов.
Илья часто мне делал комплементы просто так. Говорил, что ему это нравиться. Нравиться видеть меня улыбающейся и смущающейся от этих слов.
Каждый раз,
Мы много говорили с Ильей и он просил меня пробовать самой касаться тех, кто мне дорог и тех кому доверяю, ведь с ним сработало…
Начала я с папы и сидя рядом с ним, гладила его руки. Папа волновался в этот момент больше чем я. Затем настал черед мачехи. Настя этот процесс воспринимала спокойно, но я видела, как святились ее глаза в этот момент. Она была рада этому не меньше меня.
Настя в нашей семье появилась после смерти мамы. Моя мама умерла от рака и долго за ней ухаживал врач, приходя к нам домой. Это как раз и была Настя. После смерти мамы, Настя к нам не приезжала. А потом как то у меня из носу пошла кровь. Папа заволновался и отвез меня к единственному знакомому врачу, которому доверял. Кровь из носу была из-за переутомления, но благодаря этому папа и Настя стали видеться чаще и не вскоре поженились. Я никогда не была против, мне нравилась она. Милая, красивая и добрая женщина работала в хосписе для тяжелого больных, поэтому знала какого человеку, который не может говорить. Я не всегда была неговорящей. Мой голос исчез в четырнадцать вследствие психологической травмы.
Мне пока сложно говорить об этом с Ильей, но скоро я обязательно расскажу ему.
Илья
– Мам, что-то случилось? – спросил я, вбегая в дом родителей после того, как мне позвонила мама и сказала, что ей срочно надо со мной поговорить.
– Мы в столовой! – крикнула мне мама.
Быстро прошествовал в столовую и застал там Покровского и мою маму. Пожав руку мужчине сел за стол.
– Так случилось, что-то, мам? – спросил еще раз.
– Илья, нам с Вадимом нужна твоя помощь. – взволнованно произнесла мама.
– Дело касается моей дочери. – добавил Покровский.
– Мы бы не стали тебя втягивать, если бы не обстоятельства, мы боимся за ее состояние. – серьезно произнесла мама.
– Слушаю внимательно. – произнес я, хоть самого начало трусить.
Отныне меня беспокоило все, что касается моего олененка.
Начиная от любимого цвета, заканчивая детской мечтой.
– Дело деликатное – предупредила моя мама – Ольга влюбилась в кого-то.
Знаю.
В меня.
А я в нее, как молодой пацан.
– Она стала быстрее выздоравливать, но мы боимся. – начал моя мама – Боимся, что если этот человек ее обидит или не оправдает ее надежд, то придется начинать лечение заново. Она вновь замкнуться в себе. Понимаешь?
Понимаю, только я не собираюсь разбивать ей сердце.
Но признаю, обстоятельства бывают разные.
– И что требуется от меня? – спросил посерьезнев.
– Узнать его имя. – произнес Покровский –Оля работает сейчас с тобой и если бы ты мог… Только имя.
– И что вы собираетесь дальше делать с этой информацией? – спросил я Покровского.
– Я сделаю все, что будет возможно, чтоб моя дочь была счастлива и если будет нужно, я буду плать ему.
– А вы не думаете, что если она об этом узнает, то это разобьет ее сердце? – спросил его.
– Я правда не вижу другого выхода. Я боюсь вновь потерять ее. Вчера она сама касалась нас с Настей. Сама. Я не хочу вновь видеть ее разбитой.
– Позвольте ей самой разобраться. – посоветовал я ему – Не оберегайте вы ее так сильно, поймите сложности закаляют характер. А я со своей стороны обещаю, что ваша дочь будет счастлива и без вашего вмешательства.
Я обещаю себе, что сделаю ее счастливой. Я хочу видеть ее улыбку чаще. Хоть я и собственник, но я хочу, чтоб она улыбалась не только мне. Перестала пугаться любого шороха.
Я помогу своему олененку справится со всеми ее страхами.
Моя жизнь полностью изменилась с ее появлением в моей жизни. Она влетела в нее как вихрь, снося все мои прежние мысли, принципы и вкусы. Олененок полная противоположность моей прошлой жизни.
Если я раньше я спешил домой, чтоб лечь спать, то сейчас я спешил домой, чтоб написать моей девочке. Пожелать ей доброго утра, сладких снов…
Меня интересовало, что она поела и когда поела. Одела ли шапку и варежки? Не замерзла ли? Не хочет чаю или кофе.
Признаю, пользовался своим положением и якобы срочной помощью в ректорате и срывал девушку с пар, чтоб она просто сидела рядом пока я работаю. Хоть, рядом с ней работать было невозможно.
А вы бы смогли, когда одной рукой обнимаете самое желанное на свете, во второй руке держите кружку с чаем, а сами дуете на чай. Он ведь горячий, она может обжечься. А чай был обязателен, а вдруг замерзла и стесняется сказать. А она может.
Стеснительная она у меня.
Ольга порой смотрела на меня как на чудака. Я и сам пугался той заботы, что вызывала Ольга по отношению к ней.
– Оля ведь не всегда молчала. – произнес я – Что случилось?
– Это долгая история, Илья. Не знаю, вправе ли я ее рассказывать. – начал мяться моя мама.
– У меня были конкуренты, которых нужен был мои бизнес и они похитили Олю. Что именно они с ней делали, я не знаю. Она молчит. – рассказал Покровский, погрустнев.
Я так и предполагал.
Но слышать это сложнее.
Сердце начинает рваться на куски от осознания того, что возможно делали с ней того, что отныне она молчит.
Ничего девочка моя, больше никто тебя и пальцем не тронет.
– Вадим Алексеевич, я вас уверяю, с Ольгой все будет в порядке. Я позабочусь об этом! – уверил я Покровского и маму.
С наступающим всех!)
Хочу пожелать вам всего самого лучшего и приятного)
Беру небольшой отпуск. 1 и 2 января прод не будет вообще. 3 января еще под сомнением)